Андрей Столяров

Да, помимо прочего, еще был и сон: исключительно яркий, правдоподобный, точно я физически переместился в некую другую реальность. . Я находился в хижине, сплетенной из длинных прутьев, глиняная обмазка ее частично осыпалась, открыв приличную щель, к тому же прутья здесь были раздвинуты, и сквозь них я видел пыль­ную деревенскую улицу, образованную рядами таких же глинобитных жилищ, двух пятнистых свиней, больше похо­жих на отощавших собак, пеструю курицу, что-то выклевывавшую из земли — вдруг она порскнула в сторону, словно ее кто-то пнул, и сразу же в поле зрения появилась группа людей: десять — двена­дцать женщин, некоторые с младенцами на руках, примерно столько же большеголовых детей, цепляющихся за их юбки, и вслед за ними — пять или шесть солдат в рваном обмундирова­нии, но с винтовками и автоматами. Женщины всхли­пывали, солдаты, видимо, покрикивали на них, я догадывался об этом по жестам и движениям губ, но ни одного звука не доносилось — все происходило в безмолвии, я как будто оглох. Хуже того — лица у всех были черные, черные руки прижимали к груди черных детей, черные босые ноги ступали в черную пыль. При этом в воздухе стоял сладковатый, душно-гнилостный запах, словно ломтями живого мяса распустился поблизости некий страшный цветок, меня буквально выворачивало от него, и одновременно я откуда-то знал, что так пахнет смерть.

— Ты это действительно видел? — переспросила Дафна.

— Да, вот такой… дурной сон…

И вдруг я заметил, что лицо ее — обычно цвета летнего меда — сейчас как будто обсыпано серой мукой.

— Что с тобой?

Я протянул руку, но Дафна отступила на шаг.

Как будто испугалась меня.

Кажется, даже дрожала.

Похожая на загнанную газель.

— Это был не сон, — странным голосом сказала она.

Ближе к вечеру арконцы принесли извинения. Переговоры шли не воочию, а в видеоформате, по кабелю, экранированному от прослушивания и помех. Обеими сторонами использовался английский язык. Суть извинений, а также сопутствующих им комментариев сводились к следующему. Наша цивилиза­ция уже давно не использует аудиальную речь как средство ком­муникации, сообщила арконская сторона. Это связано и с тех­нической медленностью звукового сигнала, и с его низкой ментальной емкостью, и с фундаментальной неоднозначностью ин­терпретаций аудиальных (аудиовизуальных) пакетов. Не­сколько столетий назад арконцы перешли на непосредственное и прямое общение, которое на земных языках определяется как экстрасенсорное. Термин не очень точный, но, к сожалению, ино­го в словаре человечества нет. То есть при контакте одного субъекта с другим используется не собственно речь (речь как буквенный текст), а комплекс эмоционально-смысловых ощущений, выражающих необходимый контент. Этнические языки у арконцев остались в далеком прошлом, и потому воплощение смыслов в любом из них (английском, русском, китайском и т. д.) представляет определенные трудности. Прежде всего потому, что смысл высказывания неизбежно искажается нормами кон­кретного языка.

Трагические события «инцидента первого дня» явились для арконской стороны полной неожиданностью. Сведения об анатомии, физиологии и биохимии человека, давно почерпнутые из инфосферы Земли, позволяли предполагать, что мозг хо­мо сапиенс и мозг арконцев структурно и функционально подоб­ны, то есть человек может без ограничений воспринимать экстра­сенсорный канал. Однако, видимо, мозг значительной части лю­дей (можно считать, что это примерно тридцать — сорок процентов от общего их числа) обладает некими специфическими особенностями, суть которых пока неяс­на, — экстрасенсорный сигнал вызывает у них блокировку нерв­ных сетей, за чем следует их отключение, частичный рас­пад и в ряде случаев — леталь­ный исход.

Короче, арконцы приносят самые глубокие и искренние из­винения за этот прискорбный инцидент, подчеркивают, что ни­ка­кого враждебного умысла он в себе не несет, просят учесть, что у них это первый опыт общения с инопланет­ной цивилизацией (тем более — такого опыта нет у Земли), го­товы к продолжению переговоров, но вместе с тем полагают, что раз вид хомо сапиенс обладает значительным числом инди­видуумов, способных к экстрасенсорным коммуникациям (тех, кто при контакте болевых симптомов не ощущал), то все же лучше ис­пользовать для общения именно этот канал. Просто группы реципиентов (экспертов), участвующих в переговорах, следует формировать из соответствующих людей.