Андрей Смирнов

Подойдя   к   двери,   ведущей   на   лестницу,   мы   прислушались.   Вроде   бы   все   было   тихо.   До

вечерней кормежки оставалось еще часа три. Ну да, вопли здесь не в диковинку.

Я открыл дверь. Мы вышли на лестницу и стали осторожно продвигаться наверх. Лестница

закручивалась спиралью; совершив один круг, мы оказались на точно такой же площадке, какую

покинули.   Из-за полуоткрытой двери доносились громкие  голоса. Я  осторожно заглянул  в щель.

Меня не заметили — внимание коллег Жуана и Луиса было сосредоточено исключительно друг на

друге: они ссорились, выясняя, кто именно из них жульничал в последней игре в кости. Я подал знак

своим спутникам. Бесшумно мы прокрались наверх, а тюремщики на минус втором этаже все с тем

же пылом продолжали выяснять отношения.

На следующей площадке дверь была плотно закрыта.

Оставалась   еще   комната   охраны   —   и   здесь,   я   понимал   это,   без   боя   обойтись   не   удастся.

Комната охраны — единственный путь наружу. Когда меня тащили вниз, там сидело четверо солдат.

Можно было, конечно, надеяться, что сегодня их будет меньше, но с тем же успехом их могло быть

и больше.

Четверо  хорошо  вооруженных   людей...   и   притом   их   следовало  убить   быстро,   пока   они   не

успели   поднять   тревогу.   Я  покосился  на   своего  престарелого   спутника.   Особой  помощи   от  него

ждать не приходилось.

Нам повезло. Так же как дьявольски везло на протяжении всего последнего получаса. Чтобы

там не трендел Альфаро об отнятии удачи, ему этого сделать, похоже, так и не удалось. Когда мы

приблизились   к   комнате   охраны,   с   той   стороны   послышались   шаги,   петли   со   скрипом   начали

поворачиваться. Я бросился вниз, за поворот лестницы. Старик и Жанна сообразили, что им нужно

делать, без подсказок.

Я не знаю, зачем этот солдатик поперся вниз, — этот вопрос так и остался невыясненным. Он

не успел даже крикнуть. На середине пролета он получил в живот нож, а я получил его меч. Это

было   уже   кое-что.   Также   я   позаимствовал   у   солдатика   его   куртку   с   нашитыми   металлическими

бляхами.   То,   что   спереди   между   двумя   бляхами   в   дубленой   коже   имеется   здоровенная   дыра,

оставленная моим ножом, а также большое красное пятно, меня не слишком беспокоило. В конце

концов, мы не на показе мод.

Дверь за собой солдатик не закрыл. Какая неаккуратность. Я вломился в комнату охраны и

развалил   череп   стражнику,   сидевшему   ко   мне   спиной,   еще   прежде   чем   его   сотоварищи   успели

вскочить на ноги. К несчастью, покойника и его приятелей разделял широкий стол — поэтому, когда

я добрался до номера 3 и номера 4, эти деятели уже успели достать оружие и во всю глотку орали

«Тревога!!! На помощь!!!» — и все в таком духе. Впрочем, крикнуть «Тревога!» они успели только

один раз — потом им пришлось поберечь дыхалку. Не знаю, сколько времени я бы один провозился

с ними. Я владел мечом лучше, чем каждый из них в отдельности, но их было двое, а у меня за

спиной висела неделя вынужденного поста в гуманных условиях местной темницы. Я думаю, что все

равно   рано   или   поздно   справился   бы   с   ними,   —   вопрос   только   в   том,   сколько   бы   на   это

потребовалось времени. Могло потребоваться и гораздо больше того, чем мы могли себе позволить.

Да, могло бы потребоваться... если бы старикашка не пришел мне на помощь.

Он   подобрал  клинок   умерщвленного   мною  стражника   и  сразу  же  ринулся  в   бой.   Это  был

профи.  Он сидел тут уже Бог знает сколько времени и это, несомненно, подорвало его силы, но

умение перевешивало телесную немощь. Говорю, это был профи. Самого высокого класса.

Когда он занялся одним из солдат, на мою долю остался только один противник. Я справился с

ним в считанные мгновения. Старикашка разделался со своим на секунду позже — я даже не успел

помочь ему. Когда бой закончился, старик сам едва не рухнул на пол вместе с умирающим врагом.

Стоило посмотреть на его лицо, чтобы понять, что он прикладывает нечеловеческие усилия для того,

чтобы   не   потерять   сознания.   Он   задыхался,   его  лоб   покрылся   испариной,   руки   дрожали,   а   меч,

несколько мгновений назад рассекавший воздух со смертоносной быстротой, едва не вываливался из

рук.

В помещении, где мы находились, было три двери: одна, открытая, вела вниз, в подземелья,

вторая   —   в   замок,   третья   —   во   двор.   Я   поочередно   подошел   ко   всем,   но   не   услышал   ничего

подозрительного — хотя хриплое дыхание старикашки порядком мешало прислушаться. Кажется,

вопли стражников остались не услышанными.

Собственно, последняя, третья дверь выходила не прямо во двор — за ней было небольшое

нежилое помещение, куда складывали всякий хлам. Что-то вроде сеней. Я пересек их и осторожно

выглянул наружу...

Во дворе все было спокойно. Поблизости никто не ошивался. А внимание тех, кто ошивался

подальше, занимала бравая процессия, въезжавшая через ворота — капитан Ортоньо во главе семи

или   восьми   своих   молодцов.   На   середине   двора   капитан   спрыгнул   с   лошади,   кинул   поводья