Андрей Смирнов

способом. Как ты думаешь, что сделает Палач, когда узнает о нашем поединке с Эггро? И когда я

объясню ему, почему мне удалось победить так легко?

Глаза Асо расширились.

— Так значит, ты еще не сказал им…

Я отрицательно покачал головой.

— Еще нет.

А затем, глядя ей в глаза, добавил:

— Если мне будет позволено войти в Тагенрадж — Палач погибнет прежде, чем об этом

узнает.

Глава 18

Лилово-черная птица опустилась на Запретный Утес, расположенный в трех милях к

северо-востоку от Утеса Воспоминаний и почти на полторы мили ниже. Один из молодых хагезу, почуяв в птице демоническое начало, хотел было убить ее, но был остановлен более опытными

стражами; отправили срочное донесение начальнику стражи, и вскоре на Запретный Утес прибыл

Кадан. На его левой руке красовалась темная охотничья перчатка, имевшая – по стилю

исполнения и заключенной в ней магии – неуловимое сходство с энергиями лиловой птицы,

поднявшейся на Нижние Небеса из Преисподней. Кадан вытянул руку – и посланник, сотворенный

Хазвейжем из оскверненного света, опустился на руку бессмертного, скрытую кожей и тканью, что также содержали в себе частицы скверны. Официальных посланников Вагадры на острове не

появлялось уже давно – обычно Лланлкадуфар отправлял более легких серебряно-белых птиц,

которых стража острова и духи ветров, хранящие омывавший Аннемо воздушный океан, не

смогли бы отличить от птиц, постоянно обитающих на острове: и, как правило, эти светлые птицы

доставляли свои послания прямиком в Замок Ста Башен. Темный вестник молчаливо

свидетельствовал о совершенно ином статусе послания; о причинах, которые могли бы побудить

короля Вагадры отправить посланника, не прибегая к услугам уже много лет жившего в его

сумеречном царстве Лланлкадуфара, не хотелось и думать. Опустившись на руку Кадана, птица

так и не заговорила, и это означало, что весть предназначалась самой королевской чете.

Бессмертный отнес птицу во дворец; при выборе, в какую из башен последовать, он без раздумий

выбрал башню королевы. Телохранители доложили Эйрин о его визитере; королева велела

впустить бессмертного немедленно.

Темно-лиловая птица заговорила сразу, как только Кадан вошел в личные аппартаменты

Эйрин эс-Янхарт: хотя короли Аннемо и должны были услышать сообщение первыми, оно не

содержало в себе ничего секретного; также в нем не прозвучало скорбных вестей о кончине,

болезни или исчезновении Лланлкадуфара, как можно было опасаться. Напротив, в самом

ближайшем времени он вместе с супругой должен будет нанести визит в Замок Ста Башен; но,

помимо них, прибудут и другие знатные особы из верхних слоев Преисподней. Эйрин после

короткого раздумья составила ответ, в котором говорилось, что хозяева Аннемо будут рады

принять направляемую к ним делегацию и гарантируют безопасность и уважительное отношение

ко всем участникам встречи, буде те не станут нарушать законов Небес. Кадан с птицей на руке

отправился в обратный путь, чтобы выпустить темное создание на Запретном Утесе – той точке

Аннемо, ритмы энергий которой наиболее полно соответствовали, или, вернее сказать, наименее

несоответствовали ритмам Нижних Миров, чем прочие места райского острова; а Эйрин, призвав

слуг и придворных, стала отдавать распоряжения о подготовке к предстоящему приему.

Выпуская птицу, Кадан подумал, что если хотя бы половина из тех, кого упомянула птица,

прибудет во дворец – этот прием станет наиболее значительным на его памяти. Следовало усилить

охрану, призвать тех хагезу, якшей и ланикаев, что в данный момент отдыхали от службы, и, возможно, вдобавок к этим мерам, еще и провести внеочередные сборы сил городской

самообороны. Городская самооборона Фойдана была его личным нововведением по образцу

аналогичных формирований в крупных городах мира людей: обитатели рая, жившие в тишине,

гармонии и покое долгие тысячи лет, недоумевали, для чего новому начальнику стражи

потребовалось обучать военному ремеслу обычных жителей Фойдана, если для торжественной

службы в Замке с лихвой хватало пусть немногочисленных, но могучих львиноголовых хагезу и

низкорослых исполнительных якши, а в качестве резерва можно было использовать призрачных

льдистых эклоев, большую часть своей жизни пребывающих в медитативном трансе в скрытых

потоках энергии, текущей в глубинах Замка. Однако, военные сборы и тренировки были чем-то

необычным и потому заинтересовали многих; с тех пор Кадан время от времени проводил

краткосрочные сборы, на которых разыгрывались различные сценарии – от помощи горожанам

при срочной эвакуации в случае какого-либо масштабного бедствия до участия в обороне Фойдана

во время внезапного нападения. Духам и стихиалям чрезвычайно нравились все эти игры,

казавшиеся им необычной разновидностью театральных постановок; немногочисленные

праведники, некогда жившие на земле, а затем принятые на небо, относились к военным сборам с

гораздо большей прохладцей, но были более дисциплинированы, а потому также принимали

участие в проводимых Каданом мероприятиях; и вот теперь, кажется, наступило время отработать