Андрей Смирнов

— А какова альтернатива? — Я развел руками. — Принять договор и стать таким же

ничтожным и слабым, как вы?

Она вздрогнула, как от удара и произнесла тихо, но уже с совершенно иными интонациями

в голосе:

— Думай, прежде чем говоришь. — Ни дружеской теплоты, ни легкости. Холод и угроза.

Я усмехнулся.

— Ты знаешь, что это правда. Я помню, как учил тебя астральной алхимии, а ты меня

взамен — виденью того, как взаимодействуют энергии Князей. Поделившись частицами своей

силы, мы оба стали сильнее. Конечно, мне никогда не достигнуть того уровня виденья, которым

обладаешь ты. Но если мне потребовалось какое-то время для того, чтобы понять, что произошло

у нас с Эггро, то значит, ты поняла это намного раньше. Мы думали, что вы, конформисты,

Возлегшие на Дне, купаетесь в реках мощи и достигли за прошедшие тысячелетия невообразимой

силы — но, как оказалось, за это время вы не мышцы нарастили, а заплыли жиром. Я убил Эггро

одним-единственным атрибутом, который сотворил за миг до того, как использовал — разве так

должно быть? Нет, это неправильно. Можешь считать нас кем угодно, но мы несем в себе

изначальный, правильный порядок вещей, установленный Горгелойгом — а вы, заключив договор, изменили себе и стали слабы, потому что не может быть силен тот, кто не находится в ладах с

самим собой.

— Очень патетично, — Асо легонько похлопала ладонями, скрытыми под  изящными

тонкими перчатками. — В особенности я оценила тот факт, что о соответствии себе и — как ты

сказал? — «изначальному, правильному порядку вещей, установленному Горгелойгом»,

рассуждаешь  ты — тот, кто его предал. В то время как мы не предавали ничего, мы лишь приняли

ситуацию такой, какой она сложилась и постарались реализовать свои интересы в тех не слишком

благоприятных обстоятельствах, в которых мы очутились во многом благодаря тебе…

— Все это не имеет отношения к….

— Верно, не имеет. Но ты ошибаешься, мой милый брат, оценивая нас как утративших

силу. Мы принадлежим другому порядку, и потому уязвимы для вас, но вы уязвимы для нас не

меньше.

Я задумался, перебирая в уме возможные пути продолжения беседы. Я мог бы сказать, что

неизвестно, права ли она — проверить ее слова можно было бы только одним способом. Но куда

нас заведет этот поворот разговора? Конфликт ни с ней, ни с другими обитателями Дна не входил

в мои планы. Даже если она не права и уязвимы в прямом противостоянии будут только они, а не

мы — война с Возлежащими моим планам совершенно не соответветствовала.

— Что ж, пусть так, — уступил я. — Значит, мы равны. Так зачем мне менять одно на

другое?

— Лучше скажи мне, зачем тебе уничтожать все, что есть?

— Я не собираюсь уничтожать все, что есть.

— Тогда присоединяйся к нам. Выбор прост.

— Мне не нравится то, чем вы стали. Не нравится этот договор, принуждающий детей

Горгелойга признавать верховенство власти Золотого Светила. Не нравится…

— Никто из нас не в восторге от договора. Но альтернатива еще хуже.

— Не уверен… — Я задумчиво посмотрел на светло-серую фигуру, неподвижно стоявшую

среди пепельных и алых деревьев. Женщина в длинном платье, склоненная голова закрыта

капюшоном… Кто это — призрак Кейзы? Или какая-нибудь несчастная душа, заманенная во

владения Самоубийцы? Мы прошли дальше, и призрак остался где-то справа и сзади.

— Не уверен, что буду принят вами. — Произнес я с сомнением.

— Ты станешь одним из Возлежащих, как и мы.

— Это твои слова. Другие могут решить иначе. Это же так изящно — отбросить меня, как

недостойного, уже после того, как я отрекусь от своих братьев. И я снова остаюсь в одиночестве, и

вскоре наступает день, когда Солнечные приходят по мою душу — все разом. Так уже было один

раз. Я не хочу повторения.

— Я не представляю, какие гарантии ты мог бы получить в своем положении… — Начала

было она, но на этот оборвал ее на полуслове уже я:

— Они есть.

— Я слушаю.

— Мне нужен доступ в Тагенрадж. — Произнес я, пристально наблюдая за ее лицом.

Асо чуть прищурилась. Едва заметно качнула подбородком из стороны в сторону.

— Нет. Исключено.

— Мне нужен не храм, а кузница.

— Какая разница? Они связаны друг с другом. Ты не сможешь использовать кузницу, если

не готов выполнять волю Отца — в том числе его последнюю волю, состояющую в уничтожении

мира. Ну а если ты готов на это, какой смысл нам позволять тебе или любому другому

Последовавшему подходить к храму? Чтобы ты затем использовал против нас же оружие,

созданное в Тагенрадже? Не держи нас за дураков.

— Мне не нужно особенное оружие для того, чтобы убивать вас, — процедил я. — Эггро

пал от обычного атрибута. Возможно, ты права, говоря о взаимной уязвимости, но возможно и

нет. Но это неважно, и вот почему. Подумай вот о чем: если я прошу о доступе в Тагенрадж —

значит, мне для чего-то нужно то священное оружие, которое можно создать в этом месте. И оно

мне нужно не против вас. Вы можете пойти мне навстречу и тем самым убедить меня в том, что

вы готовы признать меня одним из своих и не предъявлять никаких счетов за наше поражение в

Войне Изначальных. Либо вы можете мне отказать — и тогда я достигну своей цели другим