Андрей Смирнов

посмотреть, что теперь у вас начнется! Будете подозревать и обвинять друг друга, смещать

правителей, в поведении которых вам почудилось нечто необычное, а то и начнете междоусобную

войну!..

— Я не удивлен тем, что тебя забавляет происходящее, — сказал Кадан. — Я знаю, что ты

ненавидишь Свет потому, что Свет оказался не так хорош, как бы тебе хотелось…

— Какой еще «Свет», мальчишка? — Рявкнул Ласагар. — Твои Небеса в тысячу раз более

фальшивы и лицемерны, чем сам Отец Лжи! Вы не можете обойтись без зла — даже объявляя злу

войну, вы не можете не прибегать к злу для того, чтобы достичь победы! Но какая же это победа?

В итоге, зло всего лишь меняет форму. Так почему бы просто не признать это и не дать тьме ее

долю? Но нет — вместо этого вы лжете себе и лжете всем остальным, утверждая, что зло не

должно существовать, что это некая ошибка, некий дефект, который можно исправить — но это не

ошибка и не дефект, это то, без чего перестает существовать и добро. Оно вам жизненно

необходимо, и когда-то ваши Князья и само Солнце признали это, не став добивать детей

Горгелойга, утвердив в договоре их власть над Нижними Мирами и попытавшись установить

баланс между Небом и Адом, Светом и Тьмой. Но тогда вас по-настоящему припекло: ваши

господа уже чувствовали, как ткань Сальбравы расползается у них в руках. Прошли тысячи лет —

и что? Обитатели Небес все позабыли. Теперь вы отрицаете действительность и лжете себе и

другим, рассказывая об исправлении ошибок и искуплении грехов. Был момент, когда вы

понимали, что чаши весов должны уравновешивать друг друга, иначе обвалятся сами весы — но

теперь вы об этом забыли и постоянно пытаетесь сделать одну из чаш более весомой, более

значимой, более настоящей, чем другая. Проклятье! Да, я рад, что непокорившиеся вам Князья

возрождаются! Они заставят вас немного встряхнуться и припомнить несколько простых истин!

— Ты закончил? — Спокойно поинтересовался Кадан. — Это была проникновенная,

зажигательная речь, признаю. Я бы даже поаплодировал, если бы не очевидные пробелы в логике

в твоем выступлении. Никто не «очнется». Наоборот: возвращение Последовавших возродит

старые страхи. Они-то уж точно не захотят никакого баланса. А страх — плохой советчик:

множество Нижних Миров будет выжжено Светом в новой войне. Ты этого хочешь? О балансе

никто и не вспомнит, когда речь пойдет о самом существовании — и еще меньше будут думать о

том, что нарушение баланса представляет для существования угрозу не меньшую, чем победа

Последовавших и освобождение Убийцы. Ты также будешь радоваться, когда из-за нашей

оплошности начнет разрушаться все мироздание? Какая в этом случае разница, кто виноват, а кто

прав? Да, равновесие не соблюдалось идеально — но до сих пор мир, по крайней мере,

существовал. Реакция же Небес на возвращение Последышей может стать такой, что весы

действительно упадут — и я почему-то уверен, что тебе, также как и мне, этого бы совсем не

хотелось. А теперь расскажи мне о том, чем занимается Владыка Ядов и что тебе известно о его

намерениях.

— Он готовится к войне, — произнес Ласагар после длинной тяжелой паузы. — Это

невозможно скрыть. Конечные ее цели не объявляются. Неясно даже, будет ли эта война, по его

замыслу, преимущественно оборонительной или наступательной. Возможно, об этом станет

известно позже. Еще я знаю, что он рассылает демонов в различные миры на верхних и средних

уровнях Ада с настойчивыми предложениями союза и покровительства. Один из таких

посланников прибыл в Фо: мы отрезали ему голову, налили в череп раскаленной лавы и отправили

обратно, показывая тем самым, что служим Хозяину Подземного Огня, а не предателю,

поднесшему Горгелойгу кубок с отравой. Но даже у нас это решение вызвало недовольство:

некоторые полагают, что мы могли бы заключить союз и добиться определенных преимуществ,

отобрав у Небес спорные территории и часть потоков энергии в мире людей. Схожим образом, я

знаю, поступили в Гхенгесе, в Албере и в Башне-Игле. Но есть и такие властители, которые

склонили слух к сделанному им предложению, и есть такие, которые размышляют над ним.

— А что ваши Князья? — Спросил Кадан. — Как они восприняли возвращение одного из

своих? Вряд ли им понравится деятельность Отравителя по переманиванию их вассалов.

— О чем думают Возлежащие на Дне, никому не известно. Никаких сообщений от них не

поступало. Возможно, их раздражает Отравитель… а возможно, они выжидают, наблюдая, кто из

их подданных соблазнится предложениями со стороны Последовавшего, а кто останется верен

своим господам: возможно, они не против избавиться от слишком горячих голов, не понимающих, к чему может привести новая война. Идиотов полно не только у вас, но и у нас, и Князья, я думаю, понимают это не хуже меня.

— Я был бы признателен, — сказал Кадан, поднимаясь. — Если бы ты держал меня в

курсе того, что у вас происходит. Если Фо не намерен присоединяться к Последовавшим, если вы

понимаете, что их деятельность в конечном итоге никому не принесет пользы — значит, наши

интересы совпадают… по крайней мере, в этом вопросе.