Андрей Смирнов

Темный бессмертный кивнул и, поднявшись, проводил небожителя до выхода из башни.

Он не стал менять облик — и когда темнота башни для медитаций отступила, Кадан увидел перед

собой жуткую крылатую тварь с телом, покрытым чешуей, с лысым черепом, лицом без носа и

ртом, полным острых зубов.

Восходя на небо по Лестнице Совершенств, Кадан размышлял, каков был бы его

собственный демонический облик, если бы волею судьбы он стал бы служить одному из

властителей Нижних Миров, а не Верхних. Этим мысли перемежались с другими — он думал о

том, что услышал от Ласагара и будущее беспокоило его все больше. Последовавшие один раз уже

проиграли. Что могло заставить их думать, что новая война окажется более успешной, чем

предыдущая? Впрочем, могло быть и так, что Отравитель готовился к войне не с Небом, а со

своими соседями или даже с возлежащими на Дне братьями. Возможно ли, что он примет

установившийся порядок вещей и присоединится к договору? Это казалось достаточно разумным, с учетом старой ссоры между ним и другими Последовавшими. Однако, оставался еще Лицемер —

может быть, худший из всех Последышей. Можно было не сомневаться, что он станет искать

способы вернуть к жизни остальных братьев. И почему-то Кадан не сомневался, что такие

способы Лицемер со временем найдет.

Глава одиннадцатая

Фарен эс-Вебларед, третий сын Халдора, покойного герцога Браша, возился с бумагами в

кабинете отца, когда слуга доложил о прибытии леди Тиэны. Фарен велел впустить ее и встал из-

за стола, когда гостья вошла. Он чмокнул кузину в щеку и удостоился ответного поцелуя, его

вопрос «Как дорога?» прозвучал почти одновременно с ее «Как ты, Фари?». Тиэна улыбнулась,

прикрыв рот рукой в белой перчатке из тонкой кожи, Фарен против воли ответил на ее улыбку, хотя радоваться было особенно нечему. Жестом он предложил ей присесть, предложил вина —

она отказалась, он вспомнил, что она всегда серьезно относилась к практикам дежьён, строго

регламентировавшим все аспекты человеческой жизни, позвонил в колокольчик, вызывая слугу, и

отправил того за катеранским чаем.

— Надо же, ты помнишь мой любимый сорт. — В голосе Тиэна прозвучали теплые нотки.

— Как я мог забыть?..

Они часто виделись в детстве и юности — до тех пор, пока Фарен не отправился в

Лебергский Университет, расположенный в небольшом городке под Дангилатой. Ему оставалось

отучиться еще год, когда в Университет приехала Тиэна. Он очень удивился тогда: невозможно

было поверить, что граф Нагремон, ее отец, согласился отпустить свою дочь «в это гнездо

разврата и ереси». Как выяснилось позже, Тиэна заключила с отцом сделку: Нагремон позволяет

ей уехать и оплачивает ее обучение в самом престижном учебном заведении Ильсильвара, а она, по возвращении, ровно через пять лет, выходит замуж за того, на кого ей укажут родители, без

споров и ссор. Фарен был рад видеть ее в стенах Университета, но уже и тогда сомневался, что

Тиэна сдержит обещание, сейчас же, спустя пять лет после встречи в Леберге, его сомнения лишь

усилились. Тиэна сидела перед ним — изящная, стильная, элегантная… Она всегда была красива, но теперь, кажется, достигла совершенства во всем — в одежде, манерах, в пластике движений, в

умении подавать себя. Ею невозможно было не любоваться. Она была немного выше Фарена и в

детстве дразнила его «коротышкой», хотя он никогда не был низкого роста — нет, это она всегда

была высокой и хрупкой.

— Что случилось, Фари? — Спросила она. — Я слышала о твоем отце… и братьях. Мне

очень жаль. Энтикейцы вернули тела?

Фарен отрицательно покачал головой.

— Они призвали демонов, которые все уничтожили. Думаю, нечего было уже возвращать,

даже если бы они и захотели это сделать. Островитяне хотят войны, а не мира. Я отправлял

посланников королю, бургомистру Терано, Пяти Орденам в Асфелосту — все бесполезно.

Половина гонцов не вернулась… зато мне прислали их головы.

— Проклятые дикари…

— Нет, — Фарен покачал головой. — Дело не в дикости. Мы ведь знаем их не первый

день. Они варвары, но собственные понятия о чести у них есть... или были до последнего времени.

Посланников прежде не трогали, даже в периоды войны… и с демонами не заигрывали. Тут что-то

другое. Либо дух энтикейцев внезапно переменился, либо то, что они делают — это расчетливая, осознанная пощечина. Им не нужен мир. Ни на каких условиях.

Взгляд Тиэны стал тревожным.

— Что же они хотят? Войны? Но мы столько раз воевали на море, и все заканчивалось

ничем. Хотят разграбить север? Но мы запремся в крепостях, которые им не взять, а вглубь

материка они сунуться не посмеют.

— Я боюсь, — негромко сказал Фарен. — Что на этот раз все будет иначе. Пять Орденов с

ними.

Графиня долго молчала.

— Они самоубийцы? — Произнесла она наконец. — Они так быстро все забыли?

— Возможно, — Фарен пожал плечами. — Но нам-то от этого не легче. Одно донесение

хуже другого…

Кивком головы он показал на отцовский стол, заваленный бумагами… Фарен все еще

называл этот стол и кабинет «отцовскими», хотя уже было ясно, что теперь это —  его стол и

кабинет.

— Часть наших кораблей они захватили и теперь будут использовать их против нас. Они