Андрей Смирнов

собирают большую армию — кланы, Ордена, королевская армия Энкледа, пираты с запада…

В этот момент раздался стук в дверь: слуги принесли чай. Накрыли столик, разложили

приборы, разлили чай по чашечкам и ушли. Катеранский чай полагалось пить из крохотных

чашек, которые можно было осушить (будь в них налита холодная вода, а не кипяток) за один-два

глотка. Тиэна добавила себе капельку меда, Фарен положил половину ложки — он всегда был

сластеной.

— Зачем дядя напал на них? — Спросила Тиэна. — Что он хотел?.. У нас ведь был мир…

Или они опять что-нибудь разграбили и требовалось преподать им урок?.. И эти демоны вдруг…

твоего отца как будто ждали.

Фарен кивнул.

— Вот именно.

Она пила чай и смотрела на кузена, ожидая более подробного ответа. Фарен медлил, не

зная, что говорить, а о чем умолчать. В конце концов, он решил рассказать все.

— Морхан уплыл с отцом, и, вероятно, погиб вместе с ним. Ты знаешь, что случилось с

Анкалем?

— Скоротечная болезнь, — она внимательно посмотрела на третьего сына герцога. Допила

чай. — Я слышала, он был… не в себе.

— Отчасти, так и было. — Фарен привстал, чтобы наполнить чашку кузины. Сделав это и

вернувшись на свое место, он поставил чайник на стол и сказал:

— Я убил его.

— Что?!

— У меня не было другого выхода. Послушай… когда я приехал в Браш из своего

поместья, прослышав о безумной затее отца, то надеялся еще застать его здесь и отговорить от

атаки по острову. Увы, я опоздал. Отец и Морхан уже уплыли, поспешно собрав все корабли, что

могли и толком даже не подготовившись к походу. Анкаль был здесь. Он руководил Брашем всего

лишь два дня, но уже успел прикончить по меньшей мере двенадцать человек, большинство из

которых занимало, скажем так, не самое низкое положение в замке. Он напал на меня и хотел

убить. Мне пришлось защищаться. Мы разнесли несколько комнат этажом ниже. Стража

благоразумно не лезла. Пайр пытался разнять нас — Анкаль сжег его так… так, как будто это был

не человек, который когда-то качал его на руках, а надоедливая муха…

— Не может быть. — Тиэна покачала головой. Пайра она хорошо помнила. Когда ей было

тринадцать, одна из фрейлин застукала ее в саду, целующейся с молодым рыцарем. Фрейлина

рассказала отцу. Рыцаря отослали, а ее посадили под замок на три дня, на хлеб и воду. Еду ей

приносил Пайр, и он, в обход приказа, каждый раз, украдкой, кроме хлеба и воды, брал с собой

что-нибудь еще — пирожное, или куриную ножку, или кусок пирога…

— Я бы тоже не поверил. — Фарен мрачно кивнул. — Если бы не видел собственными

глазами… Я просил брата опомниться, спрашивал о причине нападения — он ничего не отвечал.

Безумно улыбался и смотрел на меня так, как будто я был его смертельным врагом — хотя перед

тем мы не виделись, наверное, с полгода и расстались как обычно… — Фарен встряхнул головой, словно пытаясь отогнать мучительные мысли. — В общем, мне пришлось защищаться... Я дрался

в полную силу и убил его — иначе бы он убил меня. О настоящих причинах его смерти не стали

объявлять публично, но в письме, которое я отправил королю, все события изложены точно.

— Ты не пытался пленить его? — Спросила Тиэна.

— Нет. Я бы не смог. Он закончил Университет, как и мы с тобой, и всегда имел самые

лучшие оценки по боевому чародейству.

Тиэна обхватила чашечку своими тонкими пальцами так, как будто хотела согреться. С

Анкалем у нее были не такие хорошие отношения, как с его младшим братом, но смерти ему она

бы никогда не пожелала. Последний раз она видел его более шести лет назад, но до сих пор

хорошо помнила: среднего роста, с изящной бородкой, всегда безупречно одетый, надушенный,

остроумный, любимец женщин… и мужчин. Ходили слухи, что он очень любвеобилен и не

особенно разборчив в связях.

— В темнице обнаружилось множество людей. — Продолжал Фарен. — И ни одного — по

хоть сколько-нибудь разумным причинам. Я вытащил их оттуда. Половина оказалась больна

странной хворью, от которой тело покрывается язвами и гниет, а кровь становится густой и дурно

пахнет. Та же болезнь поразила и других людей в крепости — кого-то в большей мере, кого-то в

меньшей. Более того, этим же оказался поражен и мой брат — я знаю это, потому что осматривал

его тело после смерти. Определить, что это такое, нашим лекарям не удалось. Я сам изучал кровь

больных в лаборатории и, уверяю тебя, видел такое впервые. Все это было больше похоже не на

болезнь, а на редкий яд.

— Что за яд?

— Мне не удалось точно определить его вид, но зато я выяснил, когда они были

отравлены. Пятого сентября, в тот самый день, когда отец вдруг объявил о рейде на север и стал

созывать вассалов.

Тиэна поставила пустую чашку на стол и он вновь налил ей чаю — а заодно и себе.

— Ты выяснил, что произошло в тот день? — Спросила молодая графиня.

Фарен отрицательно покачал головой.

— Не знаю. Но очень хотел бы знать. Отравлены оказались все, кто был в этот день в

крепости во второй половине дня — тех, кто отбыл утром или прибыл уже не следующий день,

хворь не коснулась. Замок огромен, тут три колодца и две кухни, солдаты, слуги и придворные