Андрей Сахаров

Так я написал в предыдущем издании этой книги. И был неправ. Даже если «могли бы сделать» и «могло бы подтолкнуть», то не сделали и не подтолкнуло. Действительно, представим настрой советских разработчиков термоядерного оружия, узнай они сногсшибательную новость, что американцы опередили их по мощности в десятки раз, в то время как возможности Слойки исчерпаны, а Труба оказалась тупиком? Озабоченность, растерянность, уныние, злость на американцев и на самих себя — что-то из этого ряда. Но ничего подобного не осталось в памяти ветеранов, включая Гончарова и Феоктистова. Напротив, после триумфального испытания Слойки в августе 1953-го советские разработчики пребывали в приподнятом настроении, считая, что «догнали и перегнали» американцев.

Противоречие между своими личными воспоминаниями и своим же историческим сценарием Гончаров попытался уладить, предположив, что информацию о мощности новой американской бомбы довели лишь до спецфизиков уровня Зельдовича и Сахарова, а те не делились со своими сотрудниками этой информацией, поскольку, по выражению Гончарова, «научная этика не позволяла им обсуждать приоритетные вопросы». Это — всего лишь гипотеза: ни в каких советских документах того времени не обнаружено упоминаний о масштабе мощности «Браво». И эта гипотеза несовместима с несколькими вполне документированными свидетельствами.

Самое яркое свидетельство идет от человека более высокого служебного уровня, чем Зельдович и Сахаров. Первый заместитель главного конструктора, трижды Герой Соцтруда К. И. Щелкин, по свидетельству его сына, считал, что в создание Слойки «вложено столько оригинальных… идей, что они не могли одновременно прийти в головы ученых США. Однако после взрыва [Слойки] США столь быстро взорвали аналогичную [испытание «Браво» 1 марта 1954]), что даже если учесть, что они по анализу проб воздуха после нашего взрыва смогли разгадать секреты конструкции, невозможно было в эти сроки разработать и изготовить образец для испытаний… Отец был абсолютно уверен, что конструкция нашей водородной бомбы ими [американцами] украдена. Эта уверенность, по его словам, опиралась прежде всего на гениальность Сахарова»⁵⁷.

Если первый заместитель Харитона мог думать, что это американцы украли советский секрет водородной бомбы, значит, руководство Объекта даже не подозревало о масштабном отставании советских «изделий». Тем более это было неведомо Зельдовичу и Сахарову. Такое неведение покажется еще удивительнее, если напомнить, что супермощность американских взрывов была не новым секретом — мощность порядка 10 мегатонн впервые наблюдалась еще в испытании «Майка» 1 ноября 1952 года. Тут, однако, сам Гончаров нашел документальное подтверждение и объяснение того, что старый секрет не был раскрыт. Во-первых, это — записка, в которой Берия через месяц после испытания, 2 декабря 1952 года, предписал Курчатову ускорить создание Слойки и добавил: «Судя по некоторым дошедшим до нас данным, в США проводились опыты, связанные с этим типом изделий». А во-вторых, рядом с этой запиской, в сверхсекретном президентском архиве, Гончаров нашел и «некоторые дошедшие до Берии данные» — статью из популярного американского еженедельника «Ю-эс ньюс энд уорлд рипорт». Берия, разумеется, не сообщал Курчатову об источниках своей информации, что в данном случае лишь добавляло физикам уверенности в себе. Знай они, что агентурные источники Берии столь катастрофически иссякли, физики бы крепче думали об испытаниях за железным занавесом. Однако исследования по регистрации удаленных ядерных взрывов начались лишь в конце 1953 года.

Мало сказать, что к весне 1954 года американская супермощность была старым секретом. Секрет раскрылся еще за две недели до испытания «Браво», когда в конгрессе США официально заявили, что позапрошлогоднее испытание (1 ноября 1952 года) образовало кратер диаметром полтора километра и глубиной 50 метров⁵⁸. По этим данным можно оценить мощность взрыва;, но подобных оценок в советских архивах не обнаружено — что не так уж удивительно. Ведь прежде всего надо было поверить американским данным, поверить, что это — не дезинформация или, на языке того времени, «империалистическая пропаганда и бряцание оружием для запугивания слабонервных». На такое советским физикам не подобало обращать внимание. Тем паче что оружия могло и вовсе не быть — одно лишь бряцание. Политики умеют выдавать желаемое за действительное: советские разработчики ядерного оружия точно знали, что советские руководители заявляли о владении атомным оружием за несколько лет до первого его испытания.