Читаем Андрей Сахаров полностью

После того как физики с помощью математиков распутали изображенный на схеме клубок, началось воплощение Третьей идеи в инженерную конструкцию. Главным препятствием на этом пути стал сменивший Берию на его высшем ядерном посту первый министр Средмаша Вячеслав Малышев. Он вовсе не был ретроградом, но, как государственный деятель, чтил государственную дисциплину. Он подчинял себя (и весь ядерный проект) решению правительства, принятому в ноябре 1953-го по рекомендации самого же Сахарова. Министр считал безответственной столь крутую перемену курса и прилетел на Объект, чтобы восстановить порядок:

«Он произнес страстную речь, которую можно было бы назвать блестящей, если бы только мы не были правы по существу. При этом Малышев все больше и больше терял самообладание, начал кричать, что мы авантюристы, играем судьбой страны и т. п. <…> Полностью запретить работы по «третьей идее» Малышев не мог и не хотел, а то, с каким энтузиазмом, или верней — его отсутствием, мы относимся к классическому изделию [к Слойке], было вне его контроля. Потом подобные совещания, растягивающиеся на полдня, повторялись еще несколько раз; они становились все более безрезультатными и утомительными».

В похожей ситуации семь лет спустя преемник Малышева на министерском посту и бывший красный кавалерист Е. П. Славский по рабоче-крестьянски излил свое негодование на теоретиков, которые придумывают новые изделия, «сидя в туалете, и предлагают их испытывать, даже не успев застегнуть штаны». А в 1954 году не помогло даже партийное взыскание Курчатову, вставшему на сторону физиков Объекта. Основное место в работе Объекта заняла Третья идея. Сахаров и его коллеги «были убеждены в том, что в конце концов такая стратегия будет оправданна, хотя понимали, что вступаем в область, полную опасностей и неожиданностей. Вести работы по «классическому» изделию [усовершенствованию Слойки] в полную силу и одновременно быстро двигаться в новом направлении было невозможно, силы наши были ограниченны, да мы и не видели в старом направлении «точки приложения сил».

В конце июня 1955 года комиссия под председательством Тамма одобрила новую термоядерную разработку. Ее испытание прошло 22 ноября 1955 года на Семипалатинском полигоне. Впервые в мире водородная бомба была сброшена с самолета. При этом проектную мощность специально снизили вдвое, чтобы уменьшить зону поражения. Мощность взрыва (100 хиросимских бомб) оказалась в отличном согласии с расчетом. Советские теоретики могли бы гордиться, что точность их предсказаний в десятки раз лучше, чем в американском испытании «Браво».

Браво! Брависсимо!

Разведка и физика

Советские спецтеоретики действительно гордились успехом испытания, но не тем, что точность их расчетов была выше американской. В 1955 году они этого попросту не знали. Они вообще почти ничего не знали об американской водородной бомбе, кроме того, что писалось в газетах. А в газетах, известное дело, факты сплавлены с домыслами газетчиков и с вымыслами пропаганды — и чужой капиталистической, и родной советской. Отделить первое от второго и третьего — дело нелегкое даже для профессионалов от разведки. Физикам хватало собственных забот — трудных и увлекательных. Главное, чего советские физики не знали, — что мощности американских «изделий», испытанных в 1952 и 1954 годах, были 10 и 15 мегатонн, что в 25 и 40 раз мощнее Слойки.

В это незнание трудно поверить сейчас, когда общепризнаны проникновение советской агентуры в ядерный проект США и огромный объем добытых ею сведений об американской атомной бомбе — тысячи страниц! Достаточно сказать, что в самом центре американского проекта в Лос-Аламосе действовали сразу три советских агента: Клаус Фукс, Теодор Холл и Дэвид Грингласс. Как пишут американские авторы, «это было редкостное явление, уникальное в американской истории: три человека, не зная друг о друге, исходя из политической философии решились на шпионаж в одно и то же время, в одном и том же месте, выдавая примерно одинакового рода информацию одному и тому же иностранному правительству»43.

Надо, правда, помнить, что было это в годы войны с фашизмом, когда США и СССР были союзниками, когда огромная материальная помощь открыто шла к нам из-за океана и когда в Америке собирались средства населения в поддержку Красной армии. Конечно, и при таком союзничестве шпионаж оставался преступлением, и указанные трое сознательно рисковали жизнью из самых идейных — социалистических — побуждений. Добровольцев опекали профессиональные советские разведчики. Пятерым из них в 1996 году были присвоены звания Героев России за их старания, позволившие «в кратчайшие сроки ликвидировать монополию США в области ядерного оружия»44. Эти запоздалые геройские звезды в глазах некоторых затмили звезды Героев Социалистического Труда, присвоенные физикам за 40 лет до того. И побудили усомниться в том, что поток разведданных об американском ядерном оружии не принес ничего существенного для водородной бомбы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии