Читаем Андрей Сахаров полностью

Но другой вопрос, причем по существу, — можно ли сделать Слойку с меньшей долей урана, дорогого даже в природной комбинации изотопов? Скажем, и правда сделать тяжелоядерные слои из дешевого свинца, а мощность взрыва увеличить тем, что разместить побольше дешевой термоядерной взрывчатки — LiDoчки. Теоретические — можно сказать, геометрические — возможности для этого ограничены, поскольку ограниченно место для размещения LiDoчки на поверхности шара. А увеличивать толщину слоя LiDoчки можно лишь до определенного предела. Ведь взрыв Слойки, как и взрыв атомной бомбы, начинается со взрыва обычной взрывчатки, окружающей снаружи весь атомно-термоядерный заряд. Этот взрыв внутрь, сдавливая сердцевинный атомный заряд, начинает в нем цепную реакцию. И только потом поджигается термоядерная реакция в слоях LiDoчки. Но чем толще эти слои, тем труднее сжать атомный заряд.

Все это из-за конечной геометрии шара. Другое дело — цилиндр, у которого одно измерение, в принципе, беспредельно, а значит, в цилиндре можно разместить неограниченное количество термоядерного горючего. Именно цилиндром (под псевдонимом «Труба») уже семь лет занимались теоретики из команды Зельдовича. Горючего там можно было разместить сколько угодно, но гореть оно никак не хотело. Огонек атомной «зажигалки», поднесенной к «хворосту», уложенному в Трубе, не желал идти дальше и превратиться в термоядерный костер.

Уж не тогда ли придумали выражение «дело — труба»?

Как физикой перехитрить геометрию

В ноябре 1953 года, когда Сахаров по просьбе правительства намечал следующий шаг в развитии ядерного оружия, он верил, что его сферическая Слойка себя не исчерпала. Но к январю 1954-го эта вера растаяла. К тому же стало ясно, что и все усилия разжечь цилиндрическую Трубу вылетели в трубу.

Двойной тупик подстегнул научно-техническую фантазию. Началом нового этапа можно считать докладную записку Зельдовича и Сахарова от 14 января 1954 года «Об использовании изделия для целей обжатия сверхизделия РДС-6с». В переводе с «объектного» языка — как обжать Слойку с помощью атомного взрыва. Ключевая идея здесь в том, чтобы обжатие обычной взрывчаткой заменить атомным взрывом — тогда в Слойку можно заложить больше термоядерной начинки — LiDoчки. Ключевое выражение здесь — «атомное обжатие», сокращенно АО.

Спустя несколько месяцев из размышлений над атомным обжатием возникла, по выражению Сахарова, «новая идея принципиального характера», которую он, из-за привычных уже ограничений секретности, назвал в своих воспоминаниях Третьей идеей (после Первой и Второй идей 1948 года — Слойки и LiDoчки). При этом отметил, что «в некоторой форме, скорей в качестве пожелания, Третья идея обсуждалась и раньше», но не указал, что он сам еще в январе 1949 года в первом же отчете о Слойке упомянул «использование дополнительного заряда плутония для предварительного сжатия Слойки»35.

Эта возможность оставалась в поле зрения теоретиков и даже включалась в планы их работ, но два конкретных проекта — Труба и Слойка — оставляли мало сил на другие, сомнительные, возможности. Двойной тупик в начале 1954 года освободил руки, то бишь мозги теоретиков.

Но почему «сомнительные» и почему целых пять лет отделяло пожелание от его воплощения?

Уже в самом общем виде идея атомного обжатия поражает воображение. Ведь она означает, что всеуничтожающий атомный взрыв в миллионную долю секунды — прежде чем превратиться в страшный гриб — должен сделать некую вполне определенную работу — симметрично сжать совсем другое, хитро устроенное сооружение, находящееся на метровом расстоянии от центра атомного взрыва. Под началом Сахарова термоядерными расчетами вместе с другими занимался тогда молодой физик Владимир Ритус. Он покинул Объект в мае 1955-го и помнит свои чувства того времени. Услышав о новой идее, он поразился: «Как?! Неужели не разнесет всё?!»36

Сама идея-пожелание вполне понятна. От степени сжатия легкоядерного вещества, способного к слиянию, зависит само слияние. Чем ближе плотность вещества к внутризвездной, тем легче пойдет в нем звездная термоядерная реакция. Конечно, атомный взрыв сдавит гораздо сильнее, чем обычный взрыв в обычной Слойке. Проблема «лишь» в том, чтобы атомный взрыв обжал термоядерный заряд симметрично, сразу со всех сторон — чтобы не «разнесло» до того, как начнется звездное слияние. И в обычной Слойке симметрично-взрывное обжатие было сложнейшей инженерно-физической задачей, а обжатие атомное усложнило задачу до неприступности.

Один из руководителей ядерного проекта А. П. Завенягин, инженер по образованию и генерал по званию, предложил простое военное решение: обложить Слойку несколькими атомными бомбами со всех сторон и взорвать их одновременно. Схему инженер-генерала назвали «канделябром»: внешние атомные «свечки» должны были зажечь центральную — термоядерную.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии