Андрей Сахаров, Елена Боннэр и друзья: жизнь была типична, трагична и прекрасна

Это был период попытки демократического становления Ирака, вскоре после того, как был свергнут король. Выражаясь советским языком, там было что-то вроде буржуазно-демократической республики. Первым премьер-министром Ирака был Абдул Карим Касем. Он был офицером, как и Саддам Хусейн, они были однокашниками по военной академии. В 1959 году Саддам совершил на него покушение. Погиб шофер Касема, а сам Касем был ранен в руку и в плечо. Его тут же примчали в ближайший госпиталь, в котором, по стечению обстоятельств, дежурила моя мама. В детском госпитале, в приемном покое она оказала ему первую помощь. Когда мама его перевязывала, он шутил, был очень мил с ней. Мама сказала Касему по-арабски, что он должен принимать противовоспалительное средство по половине таблетки. Вместо «таблетка» («хабат дива») она сказала «хабиби» — по-арабски любимый, дорогой. Мама знала несколько слов по-арабски, но он говорил по-английски и мама тоже. Она учила английский перед поездкой в Ирак, там им быстро овладела. Когда она вернулась, мы часто с ней разговаривали по-английски. Потом она забыла английский практически полностью. Только умела читать книжки, не полностью их понимая. В возрасте, в Америке она его не восстановила.

Мама хотела и детей взять с собой в Ирак, по крайней мере, меня. Алеша был ещё совсем маленький. Но тут бабушка и, по-моему, папа испугались болячек… Я жалею об этом, и мама, по-моему, тоже очень жалела.

В Ираке они еще ездили в город Сулейманию, где также нужно было делать прививки. Там — она пишет это в своих воспоминаниях — она сдружилась с Мустафой Барзани, лидером иракских курдов, который потом стал лидером курдского движения.

Во время существования в Ираке «буржуазной республики» очень многие иракцы, принадлежавшие к высшим слоям, стали возвращаться в Ирак из добровольного изгнания. Они не одобряли монархию, а денег у них было достаточно, так что они уезжали учиться в западную Европу — чаще всего в Англию. Получив там медицинское или какое-то другое образование, они возвращались на родину, чтобы строить демократию.

Елена Боннэр в Ираке, с местными жителями. 1959 г. (фото И. В. Семенова).

Вскоре после того, как мои родители вернулись в Союз, и мы уже даже переехали в Москву, Хусейн совершил военный переворот, во время которого был уничтожен весь кабинет Касема прямо на заседании. После покушения 1959 года Касем простил Саддама Хусейна, как однокашника по военной академии, но во время переворота Хусейн лично расстрелял Касема; так рассказывала мама.

* * *

После переворота многие иракские врачи, с которыми они подружились, бежали из Ирака, в том числе в СССР. Здесь, правда, они быстро поняли, что такое советская власть.

Семью, с которой мы продолжали дружить, я очень хорошо помню. Имя матери этого семейства — Афифа, у неё было две дочери, им дали квартиру в Москве, мы ездили к ним в гости. Ездили на машине, которая была куплена после поездки в Ирак. Было видно, как им тяжело в Советском Союзе. Они старались корректно себя вести, но всячески стремились уехать. Одна из дочерей вышла замуж за непальца: он был хрупким, тонким изящным молодым человеком со смуглой кожей. Был очень немногословен и было видно, что они боятся. Подозреваю, им приходилось переносить расистские выходки…

В Ираке мама поняла, как оплачивается труд врача на Западе. Это был совершенно другой уровень обеспечения, уважения и положения в обществе. Советский врач такого никогда не имел. К советскому врачу всегда относились пренебрежительно, по-хамски, зарплаты были ничтожными.

Все остальные врачи получали зарплату в конторе Всемирной организации здравоохранения, а советские врачи — в посольстве. Мама заметила, что выдают ей одну сумму, а расписывается она за гораздо большую. В воспоминаниях об Ираке, опубликованных в журнале «Нева», она не пишет об этом — может быть, писала в рукописи, а ее рассказ я помню очень хорошо. Советская власть забирала по крайней мере треть их жалования, если не больше. И даже при этом уровень их заработка резко повысился по сравнению с тем, что они зарабатывали в Советском Союзе.

В Ираке они смотрели много американских фильмов — в Советском Союзе американские фильмы почти не показывали. Там она посмотрела «Мост через реку Квай», фильмы по романам Хемингуэя «Иметь и не иметь», «По ком звонит колокол» (или «Прощай, оружие» — точно не помню); она привезла с собой пленки с музыкой из фильма «Мост через реку Квай», так же, как и записи Рэя Коннифа и многое другое. Там было интересно с культурной точки зрения — Ирак был открыт Западу. Участие советской делегации в миссии Всемирной организации здравоохранения во многом определялось желанием СССР влиять на Ирак.

* * *

В 1964 году, уже после того, как мама и папа разошлись, она ездила в Польшу по приглашению друзей бабушки, бывших коминтерновцев. Некоторые из тех, кто её приглашал, бывали и у нас — польские коммунистки, сидевшие в сталинских лагерях.