All You Need Is Kill

Эта война не закончится, пока кто-то не прервёт тахионные послания мимиков. Разумеется, при подавляющем превосходстве мимиков можно прогнать. После нескольких бесплодных попыток те поймут, что эту битву им не выиграть, и постараются отступить с минимальными потерями. Но это нельзя назвать поражением, потому что выжившие мимики перегруппируются на дне океана, где в недосягаемости для людского оружия соберут силы для нового вторжения.

Воевать с мимиками было всё равно что играть с ребёнком, который не успокоится, пока не победит. Результат известен заранее. И человечество действительно постепенно теряло Землю.

Виток временной петли длится около тридцати часов. Рита Вратаски решила, что одного повторения будет достаточно. В первый раз она оценивала потери среди союзников, во второй — одерживала победу. Каким бы ни был ход операции, кто бы в ней ни умирал — Рита повторяла её ровно один раз, решив отдать безжалостным ангелам смерти право выбирать, кто из её незаменимых товарищей расстанется с жизнью.

Перед боем она находилась у себя в комнате, собираясь с мыслями. Спасительница мира была вправе требовать полного уединения и запрета на встречи с кем-либо.

Весь спецназ знал, что за тридцать часов до начала активных боевых действий наступает личное время Риты. Они понятия не имели, что такова длина витка, но понимали: валькирия перед битвой ни с кем не хочет общаться. Рита держалась в стороне ото всех, и они уважали её выбор. Но в этом чётком распорядке, который она для себя завела, ей временами было одиноко.

Рита смотрела на блеск Тихого океана из окна высокой башни. Её поселили в самом высоком, за исключением радиовышки, строении базы «Флауэрлайн». Сидеть здесь — всё равно что просить мимиков подстрелить её первой. Конечно, если они вдруг вылезут на сушу. Хоть смейся, хоть плачь: самое уязвимое здание на базе использовалось как жильё для офицеров. Хотя что взять со страны, которая никогда не знала сухопутных оборонительных войн…

Японская земля и вправду оказалась до невозможности мирной. Будь Хонсю чуть дальше от континента — он уже давно превратился бы в безжизненную пустыню, а будь чуть ближе — его бы захватили во время сухопутного вторжения мимиков в Азию. Японии страшно повезло, что война до сих пор не коснулась её столицы.

Офицерская комната была неприлично большой. Вид на Тихий океан мог бы поспорить с лучшими отелями, и на его фоне спартанская койка посреди комнаты казалась издевательством. Рита щёлкнула переключателем. Жидкокристаллический слой внутри пакета из пуленепробиваемого стекла стал непрозрачным и скрыл пейзаж. Она выбрала офицерскую комнату, чтобы не пересекаться с товарищами по спецназу. Мужчины, прокопчённые в дыму войны, и близко не подойдут к зданию, которое словно создано быть мишенью. Даже Рита не хотела в нём жить.

Японский инженер попытался её успокоить, мол, в стекло вплетены углеродные нити, поэтому по прочности его можно сравнить с танковой бронёй. Не лучше ли было эти навороты использовать для оружия? Но пускай, главное — не видеть других людей. Если башня скроет от неё лица тех, кого завтра придётся бросить умирать, то…

Тихий стук прервал мысли Риты. Стеклянная дверь тоже имела жидкокристаллическое затемнение.

— Меньше тридцати часов до операции, я не в духе, — проворчала Рита. — Я предупреждала, чтобы меня не трогали.

Из-за двери раздался странный писк то ли зверька, бегущего от хищника, то ли девушки, спасающейся от маньяка… Чёрт возьми, неужели Шаста?

Рита щёлкнула переключателем. Дверь сделалась прозрачной, стала видна фигурка коренной американки. Лейтенант Шаста Рейл, ремонтница бронекостюмов. Несмотря на разницу в чинах, валькирия могла вообще не отвечать, однако ей нравилась эта девушка, которая вела себя вежливо даже с теми, кто был младше её по званию или по возрасту.

Шаста громко стукнулась лбом о дверь и села на корточки, обхватив голову. Кажется, она решила, что дверь не стала прозрачной, а открылась, и попыталась войти в комнату.

В прижатой ко лбу руке девушка сжимала что-то непонятное и дрожала, словно умирающая цикада. И ведь не скажешь, что умная.

Впрочем, гении, наверное, все такие. Риту считали гениальным солдатом, хотя разница между ней и остальными была только в сосредоточенности. И если она каждую секунду думала о тактике, то Шаста, должно быть, размышляла лишь о странном предмете в её руке.

Когда Рита приоткрыла дверь, Шаста поправила чуть съехавшие от удара очки и выпрямилась.

— Прости, мне очень нужно тебе кое-что показать… Я правда не хотела! — с этими словами Шаста резко поклонилась и снова ударилась о дверь на этот раз об угол. — Ай! Б-больно… у-у…

Шаста снова села на корточки.

— Господин лейтенант… можешь заходить в любое время. Ты ведь обслуживаешь мой костюм.

— А-а! — Шаста вскочила на ноги в слезах. — Ты опять называешь меня лейтенантом! Не надо! Просто Шаста.

— Нет, лейтенант…

— Шаста! Хватит уже! Говори со мной так же, как с остальными!

— Хорошо, Шаста.

— Вот! — Она уже улыбалась.

— Ладно… Что ты хотела мне показать?

— Ах, да. Посмотри! Я такое нашла!