Али-баба и тридцать девять плюс один разбойников

— Так что будем делать, шеф? — Ахмед нетерпеливо поерзал в седле.

— Вот привязался! Не знаю я, понимаешь? Не знаю!

— Может, тогда спустимся и проверим? — предложил Ахмед. Ему уже порядком надоело без толку торчать на горбу бархана.

— Хорошо, проверьте! Поедешь ты и… — Махсум повертел головой.

— Я, я! — Азиз как на уроке вытянул руку, тряся ей. — Можно я, шеф?

— Ты уже отличился сегодня, — отчитал его по ходу дела Махсум, и Азиз печально повесил нос. — С тебя хватит. Поедет Стальной Палец!

— Коготь, шеф, — Саид покачал головой, досадуя на слабую память предводителя. — Я Коготь.

— Тем более. Вот и поедешь вниз и все там разузнаешь.

— Есть, шеф!

— И еще… Хабиб-ако! Как самый умный и опытный.

Старый разбойник только плечами повел. Ему в силу возраста давно уже было на все наплевать: скажут стоять — будет стоять, а ехать — так поедет.

Ахмед с Саидом и стариком пришпорили коней и начали спуск вниз. Махсум напряженно следил за ними. Вот всадники спустились с бархана, вот неторопливо и опасливо приближаются к каравану, остановились, о чем-то разговаривают. Ахмед кажется напуганным… Махсум подумал, что подзорная труба пришлась бы сейчас очень кстати, но, к сожалению, ни одной подзорной трубы он здесь еще не встречал. Так, Ахмед двинулся вперед, за ним следует Саид, вертя головой. Хабиб-ако стоит — заснул, что ли, этот старый хрыч? Ага, нет, тоже двинулся. Объезжают караван. Опять остановились, к чему-то присматриваются или прислушиваются.

И вдруг конь Ахмеда встал на дыбы, заржав так, что было слышно даже с бархана. Ахмед, едва не сверзившись с коня, лихо развернул его и понесся обратно. Саид, пригнувшись к самой шее коня, не отставал от своего товарища. Старик несся позади всех, его мотало в седле так, что, казалось, он вот-вот вывалится из него. И в этот момент из-за верблюдов выскочил какой-то человек и побежал за удаляющимися разбойниками. Странное дело: либо кони скакали медленно, увязая копытами в песке, либо человек бежал слишком быстро — но неизвестный без особого труда нагонял улепетывающих разбойников. Те, постоянно оглядываясь на своего преследователя, неистово хлестали плетками коней, поддавая им жару.

— Чего это они? — спросил любопытный Азиз, пристально наблюдая с высоты бархана за необычной погоней. — Трое с каким-то хлюпиком справиться не могли? Вот я бы…

— Азиз, я тебя умоляю, помолчи, — попросил его Махсум, напряженно вглядываясь в сцену погони. — Ахмед не стал бы убегать от хлюпика, даже один.

— Тогда что же они делают? — не унимался Азиз.

— Бегут.

— Я об этом и говорю.

— Может, тогда сам спустишься и разберешься с этим хлюпиком?

— Нет, я лучше здесь подожду. Они все равно скоро здесь будут, — пошел на попятную Азиз.

— Тогда сиди и помалкивай! — грубо бросил ему Махсум.

Между тем дело принимало крайне неприятный оборот. Кони хрипя, работали ногами, но никак не могли подняться по отлогому склону бархана. Из-под их копыт летели тучи песка, с головой накрывая «хлюпика», который, рыча, отмахивался от сыпавшегося ему на голову песка руками, но при этом уверенно продвигался вверх по склону. Разбойники, затаив дыхание, наблюдали сверху — что-то сейчас будет! Неизвестный рванулся вперед, его длинные руки вцепились в трепетавший на ветру халат старика. Хабиб-ако от неожиданности выпустил поводья и повалился на спину, угодив прямо в лапы своего преследователя.

И тут кони Ахмеда и Саида, словно избавившись от лишнего груза или отыскав приличную опору, внезапно рванулись вперед и начали быстро взбираться вверх, но «хлюпик» уже утерял всякий интерес к преследованию, и был занят захваченным разбойником. Он повалил его на песок, сорвал с несчастного халат, потом в сторону отлетел пояс, за поясом сапоги и красные штаны. Хабиб-ако отчаянно сопротивлялся, но силы явно были не равны.

— Чего это он собирается с ним делать, а? — тихо спросил Азиз, но никто ему не ответил.

Разбойники, потрясенные происходящим до глубины души, продолжали молча наблюдать. Неизвестный уже перевернул старика на живот, придавил к песку, но тот продолжал визжать и молотить руками.

— О, бедный Хабиб-ако. Да чего вы стоите? — Азиз выхватил саблю. — Нужно спасать нашего аксакала! Он же его сейчас того…

— Хабиб-ако старой закалки, все выдержит, — вздохнул один из разбойников.

— Ай! — крикнул Хабиб-ако и разом обмяк, распластавшись на песке. Меж тем насильник не унимался, возясь и пыхтя.

— Какой позор на нашу голову! — покраснел Азиз, снимая чалму. — Какой позор…

— Спасайся кто может! Быстро! — прокричал Ахмед, первым взобравшийся на горб бархана. — Это пустынные гули!

— Кто? — уставился на него Махсум, до этого самого момента ничего не слыхавший о страшных созданиях. — Гули? Какие еще гули?

— Ах, гули! — почему-то обрадовался Азиз, вновь напяливая чалму. — А я-то думал… Ну, значит, Хабиб-ако не пострадал, — и все разбойники сразу повеселели, радуясь всей душой за аксакала.

— Да о чем вы вообще толкуете? — выкрикнул Махсум, вертя головой.