Али-баба и тридцать девять плюс один разбойников

До пещеры добрались уже затемно, когда на небе вовсю светили переливающиеся перламутром звезды. Уставший, измученный донельзя Махсум, сполз со спины своего коня и, разминая затекшую спину, собрался было крикнуть в темноту заклинание, как его потряс за рукав Ахмед.

— Шеф, а можно я попробую открыть пещеру, а?

— Да ради бога! — милостиво дозволил Махсум.

— Спасибо, шеф! — обрадовался Ахмед и, выбежав вперед, набрал полную грудь воздуха и гаркнул так, что с ближайших деревьев поднялись всполошенные птицы, а сонные суслики забились поглубже в свои норы.

— Сим-сим, откройся!

Каменные двери пещеры послушно начали расходиться в стороны.

— Э, Ахмед, зачем так орать? — поморщился от звона в ушах Махсум, вертя в правом ухе мизинцем. — Они бы и так открылись.

— Простите, — смутился разбойник, шаркнув ножкой, — я чуть-чуть разволновался.

— Разволновался он… А почему, собственно, нас никто не встречает? Ахмед, что за дела? — немного обиделся Махсум подобным прохладным приемом. — Я им лошадей притаранил, а они…

Действительно, разбойники, несмотря на открывшуюся дверь пещеры, продолжали заниматься своими делами. Одни вальяжно прогуливались туда-сюда, другие валялись на подушках, задумчиво покуривая кальяны, третьи уплетали за обе щеки только что приготовленный шашлык, а четвертые и вовсе спали, свернувшись калачиками и укрывшись от постороннего шума ворохом одеял с головой. Ахмеда такое безразличие к их персонам, похоже, тоже задело.

— Эй вы, бездельники! — ринулся он в пещеру, потрясая кулаками. — Почему едите и курите, когда ваш шеф приехал? Почему не встречаете и не оказываете почестей?

Разбойники, ворча, оставили свои дела и потянулись к выходу из пещеры. Ахмед, не жалея сил, помогал им оплеухами и пинками. Махсум, хмуро наблюдал за происходящим, стоя у самого входа, широко расставив ноги и засунув большие пальцы рук за широкий пояс.

Длилось все это достаточно долго. Наконец Ахмеду все-таки удалось согнать разбойников в подобие двух шеренг. И, хотя на их лицах свободно читалось крайнее недовольство и неприкрытое презрение к новому главарю, высказаться в открытую не решался никто.

— Что нужно сказать? — спросил у разбойников запыхавшийся Ахмед, вновь занимая почетное место по правую руку от Махсума.

— Здравствуйте, шеф! — заученно, но вразнобой протянули разбойники.

— А еще что? — не унимался Ахмед.

— Как мы рады, что вы вернулись, — зло прогудело разбойничье воинство. Радости на их бородатых лицах не наблюдалось, как, впрочем, и почтения к персоне молодого главаря.

Но это Махсума нисколько не смутило.

— Орлы! — гаркнул он, выступив чуть вперед, и обвел присутствующих высокомерным начальственным взглядом.

— Что он сказал? — спросил один очень старый разбойник, приложив к уху ладонь, у более молодого, стоявшего рядом с ним. — Ослы?

— Нет, Хабиб-ако, — крикнул молодой в самое ухо старому. — Он сказал: орлы!

— А-а-а! — закивал головой тот, опустил голову и закрыл глаза.

— Орлы, — повторил Махсум, дождавшись, когда на него вновь обратят внимание, — я знаю, что вас сильно разочаровало последнее дело — это видно по вашим лицам! Да, мы знатно лопухнулись, но нет причин для уныния! Сегодня мы отыграемся за все. Мы отомстим за нанесенные нам обиды!

Разбойники заинтересовались. По их рядам пронесся шепоток, словно ветерок коснулся молодой листвы деревьев.

— Посмотрите! — Махсум повел рукой. — Я привел вам новых коней!

— Мы привели, — подсказал Ахмед.

— Слушай, какая разница: я, мы или еще кто-то, — бросил ему вполголоса Махсум.

— Никакой, — нехотя согласился с ним уязвленный подобным прохладным отношением Ахмед.

— Тогда можно я продолжу?

— Продолжайте, — кивнул Ахмед.

— Мы привели вам коней!

— Да! — воскликнул Ахмед, крайне довольный тем, что Махсум прислушался к его замечаю.

— Мы потребовали их, и нам их дали! Нас уважают и боятся!

Разбойники переглянулись меж собой и, несколько воспрянув духом, загомонили. Слабые улыбки проклюнулись на их суровых бородатых и обгорелых лицах.

— Берите же коней, братья мои! — продолжал вещать Махсум. — И мы с вами прямо сейчас помчимся и отомстим за свои обиды!

Из толпы разбойников вышел вперед несколько сутулый, с повязкой через левый глаз крепыш лет сорока. Его щеку и губы наискось рассекал шрам. Разбойник поднял руку.

— Я не понял, Черный Махсум, — произнес он, поводя плечами.

— Что тебе непонятно, э-э?.. — Махсум обернулся к стоявшему рядом Ахмеду.

— Саид, — подсказал тот, быстро сообразив о причине заминки. — Его зовут Саид Стальной Коготь.

— Что тебе непонятно, Саид?

— Разве тот караван уже возвращается?

— Нет, это другой караван!

— Тогда у меня нет вопросов, — с заметным облегчением выдохнул разбойник, утирая невольно выступивший на покатом лбу пот рукавом. Он быстро вернулся на место и затих, пристально глядя на своего предводителя.

— У кого еще вопросы? — оглядел присутствующий Махсум, важно вскинув подбородок.

— У меня! — теперь вперед выступил толстяк небольшого роста с жидкой шевелюрой, крючковатым носом и бледно-зелеными глазами.