Али-баба и тридцать девять плюс один разбойников

— Дай, дай! Я на тебя молиться буду! Слова дурного больше не скажу! — вновь заголосила Айгуль.

— Ну ладно, ладно! — недовольно проворчал Али-баба, отстраняя от себя женщин. — Эй, Касым! — крикнул он, приближаясь к внутренней калитке. — Зачем ты, о несчастный, поджег свой дом?

— Пусть горит, пусть все горит! И мой, и твой, и их!

— Хватит тебе уже, иди спать!

— Скажешь, где взял?

— Нет. Но если тебе так неймется, то я принесу сам. Завтра же схожу и принесу.

— Честно? — Касым недоверчиво уставился на брата.

— Я тебя когда-нибудь обманывал?

— Откуда мне знать. Разве ты признаешься.

— Он принесет, принесет, — бросилась Айгуль в ноги мужу. — Слово даю, только не губи!

— Отстань, дура! Ты меня достала еще больше, чем вот он. Клянусь, еще одно слово, и я вот этими самыми руками сравняю этот дом с землей. А кирпичи продам!

— Кто тут продает кирпичи? — из толпы вперед выбрался какой-то деловитый мужичонка в тюбетейке набекрень. — Я покупаю! — вытянул он вверх руку.

— Я пока ничего не продаю! — рыкнул на него Касым. — Вот же люди!

— А сказал: продам, — мужичонка только рукой махнул и полез обратно, работая локтями.

— Ну вот, сбили! — Касым растерянно огляделся. — На чем я остановился?

— Ты сказал, что продашь кирпичи, — услужливо подсказал ему Али-баба.

— Какие к шайтану кирпичи! Что вы ко мне привязались с этими кирпичами? Гори оно все синим пламенем!

— Не надо, умоляю тебя! — взвыла дурным голосом Айгуль. — Я больше слова тебе не скажу, о мой возлюбленный муж! Как скажешь, так и будет.

— Честно? — слова жены ласкали Касыму слух и грели душу.

— Честно, честно! — быстро закивала Айгуль, косясь на пламя, стремительно пожирающее сухую солому на крыше.

— Ну, хорошо! — подумав, согласился Касым. — Ты отныне делаешь все, что я ни скажу. — Айгуль опять принялась кивать, держась за штаны Касыма. — И вот тебе первый наказ: прекрати стягивать с меня штаны!

— Хорошо, хорошо, — Айгуль отдернула руки и сложила их на груди. — Вот, видишь, какая я послушная!

— А ты, — повернулся он к Али-бабе, — завтра же принесешь мне то, что обещал!

— Принесу, — устало вздохнул Али-баба, проводя ладонью по сонному лицу, — только дай мне, наконец, поспать!

— Эй, вы, — крикнул Касым соседям, — заливайте огонь. Да быстрее, чего копаетесь, как вареные? Ведь все к шайтану сгорит!

Али-баба, зевнув, поплелся в дом. Удастся ли ему выспаться в эту ночь или нет, но больше никто и ничто не заставит его подняться сегодня с постели — это уж точно!

Глава 7. Летите, голуби, летите!

— Шеф, ну, вставайте! Сколько уже можно валяться? — Ахмед пытался то так, то эдак подступиться к растянувшемуся крабом на земле Махсуму, наматывая вокруг него круги.

— Отстань! — прошептал Махсум, облизнув шершавым распухшим языком пересохшие губы. — Я больше… не могу. Пить!

— Да где ж я вам здесь воду достану? Говорил же: экономить надо. Вставайте! — Ахмед ухватил малахольного главаря за безвольно откинутую в сторону руку и потянул на себя.

— Говорил, говорил! — проворчал Махсум, из последних сил поднимаясь с земли. — Надо было два бурдюка взять, а не говорить.

— Откуда я мог знать, что вы пьете, как верблюд!

— Жарко, — пожаловался Махсум, покачиваясь из стороны в сторону. — Ноги… Я не чувствую ног!

— Да вот они ваши ноги! Вот, на месте!

— Где? — Махсум опустил голову. Перед глазами все плыло, но собственные ноги ему разглядеть все-таки удалось. — Точно, на месте, — и опять начал оседать на землю.

— Да что же за наказание такое, а? — Ахмед быстро подхватил под руку молодого человека, обхватил его за пояс и потащил на себе. — Левую ножку вперед.

— Так? — спросил Махсум.

— Так, так! А теперь правую! Правую, я сказал, а вы опять левую!

— Вот эту?

— Да, эту самую! Вот, молодцом. Еще шажок… Еще. Да вы просто скороход, шеф!

Дело понемногу пошло. Ахмед отдавал четкие команды, а Махсум их честно пытался исполнять. Получалось не всегда, но это было гораздо лучше, чем ничего. Желанное ущелье, пусть и черепашьей трусцой, но приближалось. Вот уже и нетерпеливое ржание лошадей слышится, и журчание ручья.

— Левой… Правой… Левой… Да левой же! Вы молодец, шеф! Слышите, вода совсем рядом! И кони!

— Плевать на коней, — промямлил Махсум. — Вода? Скажи мне, мой дорогой Ахмед, где вода?

— Ну уж, прямо и дорогой, — зарделся Ахмед. — Скажете тоже, шеф! А вода, — Ахмед что-то быстро прикинул в уме, прищурив левый глаз, — до нее еще шагов триста.

— Так долго?

— Нет, это, напротив, очень скоро, вот увидите! Оди-и-ин… Д-д-ва-а… Три-и-и… Уже три, шеф!

— Перестань считать, так еще хуже!

— Все, все, не ругайтесь! Четы-ыре-е…

— Ты издеваешься?

— Да что вы, шеф! Пя-а-ать… Вот видите, еще совсем немножко осталось!

— Уф-ф, — выдохнул Махсум, отталкивая Ахмеда. — Вода! Я слышу воду! Пить! — шаркая заплетающимися ногами, он побрел в направлении журчания горного ручья, вихляя задом и размахивая руками, словно плетьми. Ахмед вертелся около него и все время подбадривал, но Махсум плохо понимал, о чем тот говорит. Споткнувшись о подвернувшийся под ногу камешек, он кувыркнулся через плечо и кубарем покатился под уклон.