Аконит

Размышления утягивали ее прочь от реальности в мир снов, которые с недавнего времени стали кошмарами. Все повторялось. Одно и то же. Гил, который бежал по полю с желтыми цветами к своему клену. Гил оступался, и нога его снова становилась темной пылью, а дерево – черным изваянием. Раньше Гил начинал гореть, а Кора просыпалась, вся в поту от ужаса. Так было всегда.

Но теперь голубые глаза, полные ужаса, закрывались, тени сгущались, а желтые цветы становились пурпурными с красными всполохами крови. И мальчик уже стоял твердо, пока чернота кутала его в плащ и вытягивала фигуру. Тогда Гил открывал сверкающие глаза. Нет. Не так.

Гилберт закрывал свои глаза. Аконит открывал.

Это была новая развязка, приходящая в кошмаре. После нее Кора не вскакивала в поту, но медленно садилась и стирала льющиеся слезы, пытаясь понять, что она чувствует. Она рада или боится?

Но в эту ночь сон был другим. Он будоражил не меньше предыдущих, но совсем иначе…

Виной тому нежность Джона или что-то еще, но Коре снилась комната, тонущая в лучах рассветной Инти. И Гил. Она не могла разобрать его лица, но, как часто это бывает во сне, просто знала, кто перед ней.

– Гил… – пробормотала она, протягивая руку к его лицу. – Гил, ты жив?

– Конечно, жив, дурашка, – хохотнул тот. – Откуда такие вопросы? Ты вчера перебрала с шампанским?

Гил сел на кровать. Кора почувствовала, как матрас прогибается под его весом.

– Или думаешь, что тот стакан бурбона был настолько лишним, что мысленно уже проводила меня в мир иной? Решила стать вдовой раньше времени?

Его руки легли на талию Коры, стаскивая ее с подушек и подтягивая ближе. Гил наклонился, носом утыкаясь в ложбинку между ее грудей:

– Ты вкусно пахнешь…

Она сглотнула и утопила пальцы в его светлых волосах. Мягких. Почти настоящих.

– Точно… Ты бы был моим мужем, если бы не стал Аконитом…

– Н-да? «Был бы»? – Гил поднял голову, сверкнув глазами. – Но я уже твой муж.

Кора хмыкнула… Верно, это ведь только сон… Сон, в котором все хорошо…

– Просыпайся, Корри, – сказал Гил, сжимая ее бедра и приподнимаясь, чтобы смотреть прямо на нее. Кончики их носов соприкоснулись. – Просыпайся и вспоминай: я твой муж. И я Аконит.

Глаза Гила вспыхнули пурпурным светом.

Судорожно выдохнув, Кора проснулась, резко садясь и тут же испуганно отшатываясь: в полумраке спальни четко вырисовывалась фигура, замершая рядом с кроватью.

– Хадс! Извини, я не хотел тебя пугать, – зашептал Джон. – Просто ты ворочалась и бормотала что-то, хотел проверить… Извини.

– Все нормально, – кивнула она рассеянно, вытирая вспотевшие ладошки об одеяло. – Просто сон.

– Дурной?

– Я… Я не знаю…

Джон хмыкнул.

Кора прижала руку к груди, прислушиваясь к быстрому стуку сердца. Тревога расцветала внутри и, пуская корни, расползалась по венам, въедалась в разум. Дышать становилось все тяжелее. Что делать? Что теперь делать?

Если Гилберт Хантмэн действительно Аконит? Хорошо это или плохо? Что чувствовать? Радость? Печаль? Злость?

– Я запуталась, – наконец прошептала Кора, всхлипнув.

Джон осторожно присел рядом на кровать, которая чуть слышно скрипнула рейками дна. Знакомый аромат и тепло тела успокаивали, медленно прогоняя тревогу. Широкая горячая ладонь Джона неспешно гладила спину Коры, а мерный стук сердца убаюкивал лучше любой колыбельной.

* * *

– Корри, – ухо защекотал шепот, – просыпайся.

Пришлось разлепить заспанные глаза, чтобы понять, что происходит. Кора приподняла голову, и ее подбородок теперь упирался в грудь Джона, который полулежал в ее постели, откинувшись на подушку. Его волосы растрепались, рубашка была наполовину расстегнута, а пуговицы цеплялись за локоны Коры. Щеки загорелись, когда она поняла, что уснула на Джоне, вольготно расположившись на теплом теле, как на большой подушке.

– Из-звини… – Кора подскочила и сразу же начала заваливаться прямо к краю. Она поняла, что скоро бухнется на пол, сделав утро еще более неприличным. Но положение спасла реакция Джона. Он придержал Кору за талию, притягивая ее обратно. К себе.

На сей раз от него пахло иначе. Бергамот едва угадывался во въевшемся запахе дыма, исходящего от его рубашки. Чувствовались мускусные нотки пота, к удивлению Коры, совсем не противные. Но больше всего удивили другие ароматы: сладковатый пудровый, от ее духов, и ее собственный, которые теперь пропитали Джона.

– Извини, – улыбнулся он, – надо было уйти, но я так не хотел будить тебя.

– Тогда, полагаю, мы в расчете, – пробормотала Кора, распутывая волосы, обвившиеся вокруг пуговиц, лишь бы как-то справиться со смущением. Она в кровати с мужчиной! Что за нонсенс! А какой конфуз! Нет, целый скандал! Ее репутации конец. Окончательный и безоговорочный!

Кора глянула на Джона, который все еще придерживал ее за талию. Не так рьяно, как когда ловил, скорее более нежно, а его большие пальцы поглаживали кожу сквозь тонкую сорочку. Кора вспыхнула еще сильнее, когда поняла, что взгляд Джона давно соскользнул с ее лица и теперь ласкает ее тело, которое просматривается в лучах рассветной Инти сквозь полупрозрачную материю…