– Ммм… – Джон мял в руках полотенце, морща лоб и явно пытаясь вспомнить. – Нет?
– Ладно. Я тоже не сразу поняла. Но когда мы были у миссис Шарп, я видела у нее газеты. Кучу газет. Я бегло просмотрела некоторые, и в одной из них мелькнуло это имя. И еще Жнец упоминал о старом выпуске газеты… А сегодня утром я говорила с детективом Чейзом, и он сказал, что Трумэн «свидетель». И все встало на свои места! – Кора протянула наконец вырезку Джону.
Тот осторожно принял ее, недоверчиво поглядывая на напарницу.
– «Попытка вывести новых Иных? Подробности о жуткой лаборатории», – прочел Джон. – Это не желтая пресса? Откуда «подробности»? Я помню то дело, и, насколько мне известно, слушания были закрыты едва ли не в начале процесса.
– Может, и так, но кое-что тут правдиво, посмотри, я выделила…
– «Главный свидетель – бывший работник лаборатории, Мэтью Трумэн. Выдающийся химик или убийца?» – ровным тоном прочел Джон. На мгновение он замер, а затем уставился на Кору: – Трумэн? Получается…
– Да! Первый! Поверить не могу, кажется, я нашла мотив! Послушай! Лаборатория, в которой проводили эксперименты на людях. Ее раскрыли из-за пожара. Все началось с него восемь зим назад. Загорелся старый кирпичный завод, были взрывы. И когда пожар удалось потушить, были обнаружены камеры с людьми. Точнее, с их трупами… Часть из них работники пытались вывезти, вероятно, и других тоже, но не успели.
– Да… Припоминаю. Громкое было дело, – пробормотал Джон, перебирая поданные ему вырезки из газет.
– Естественно! Прямо под носом, в столице, хоть и на острове, проводили эксперименты на людях не меньше десятка зим кряду! Впрочем, его относительно быстро замяли… В основном потому, что судебные заседания закрыли от публики. Хотя вначале было проведено два открытых слушания. Там-то и засветился Мэтью Трумэн. Но! Ты слышал другие имена?
– Кажется, нет. Все засекретили.
Кора, взбудораженная ходом мысли, устремилась к остальным вырезкам. Она упала на пол, быстро раскладывая их, словно обезумевшая. Джон опустился на корточки рядом.
– Смотри! Смотри! Слушания закрыли, ты прав! И единственное имя, которое упомянули, – Мэтью Трумэн. Ты знаешь, что он был условно осужден? Его помиловали за информацию, которую он предоставил суду. А ведь были еще и другие свидетели, которых помиловали за то же. Но они давали показания на закрытых слушаниях, и их имен мы не знаем. Погоди! Вот! – Кора вручила Джону еще одну вырезку.
– «Доктор Смерть. Арчибальд Лэнгдон приговорен к смертной казни по делу о лаборатории», – послушно зачитал напарник.
– Виновным объявили доктора Лэнгдона, однако он обжаловал решение суда и теперь отбывает пожизненный срок в тюрьме. Подозреваю, что на него просто переложили вину за всех. Но это о другом. Я про лабораторию. Лаборатория! Вот что может объединять жертв Аконита!
– Алхимик, вдова ученого, пэр, который поддерживал науку, – бормотал Джон.
– Медсестра, которая могла работать в лаборатории… Помнишь, – Кора вскочила, подошла к стене со шпалерой и постучала по бумажке с краткой информацией и некрологом нужной жертвы, – она исчезала на несколько зим из больницы. Знаешь, когда она вернулась? Ровно тогда, когда из-за пожара лаборатория на кирпичном заводе была раскрыта! Такое себе совпадение.
– Так. Но как сюда вписываются остальные? Разнорабочий, барыга и проститутка, а еще инвалид.
– Я думала об этом, – кивнула Кора. – Инвалид… Он пропадал. Что, если он тоже был там? В той лаборатории? Может, его вернули, когда поняли, что он не просто ребенок, а ребенок полицейского, из-за которого на уши поставили всю столицу. Хадс! Они могли похищать детей! Мы ведь не знаем ничего конкретного, посмотри в статью, там написано «производили опыты на людях, вылавливая преимущественно бродяг». Но бродягами могли быть и дети! И… И Гил…
Во рту пересохло, стоило произнести его имя.
– Что, если Гил как-то смог скрыться от Людоеда? А потом попал в лапы этих чудовищ? И они поняли, что это за мальчик, поэтому и выдали за него случайный труп? Знаю, звучит безумно…
– Но похоже на правду, – глухо согласился Джон, стягивая очки. – Первый милостивый… Это… это ужасно… Но почему Гилберт не пришел к вам, когда выбрался из лаборатории? Не пришел к отцу?
– Не знаю. Может, они сделали с ним что-то… Не зря ведь он пытал алхимика. Вдруг было за что?
Джон поднял изумленный взгляд. На его лице была написана растерянность и даже испуг:
– Ты оправдываешь убийцу?
– Нет, – промямлила Кора. Ей хотелось верить в это «нет». Она не могла обелять преступления. Конечно, не могла! Но зная теперь даже часть мотивов… А что, если Гил прав? – Я просто смотрю на ситуацию с его точки зрения.
– Хорошо. Посмотри, – развел руками Джон. – Он убивает людей, кого-то пытает…