Адвокат с Лычаковской

— Накажите, — вздохнул Кошевой, всем своим видом демонстрируя безграничное и глубокое раскаяние. — Закрутило шило в жопе, как у нас говорят. Хотел сам все разведать до конца. И принести вам на подносе, в подарок. Тщеславен я, грех это, но кто не без греха… Через спесь влип в историю.

— Поподробнее, прошу пана.

— Вы же знаете, меня обокрали батяры. Я изо дня в день их искал. Заодно интересовался местами, где они чаще всего собираются. Так узнал о ресторанчике "Вошь" в Верхнем Лычакове.

— Известное место, — похоже, комиссар начал понемногу верить.

— Я там бывал раньше, несколько раз. Со мной никто не хотел особо говорить, понятно. Но теперь мне было с чем идти туда снова. Дождался ночи, выбрался через окно. Думал обратно так же возвращаться. Словом, поговорил снова с тамошними завсегдатаями-батярами. Объяснил, кто и что угрожает. Расчет, пане комиссар, наивный, но вполне вероятный: вор или воры, которые остались на воле и прячут деньги, сдадут их полиции. Подкинут записку, где укажут, кто на самом деле мог убить Сойку. Потом вступаю я, будто между прочим хвастаюсь неожиданной находкой, вот этой распиской. Дальше уже дело полицейской техники.

Вихура недовольно фыркнул:

— Ерунда. Детские игрушки.

— Может, и так, — легко признал Клим. — Даже наверняка так, пане комиссар. Заигрался, есть такое. Позвольте не называть имен тех, кто в конце концов подсказал, где искать Любка Цыпу. Согласимся — я нашел его едва остывший труп и мог убежать от неприятностей, — однако решил дождаться полиции. И так же не заставляйте меня говорить, как об убийстве на Клепарове стало известно. Слово чести — в свете того, что и почему произошло, явно не причастные к преступлению люди не имеют для вас никакого значения.

Марек Вихура помял исписанный лист кончиками пальцев. Задумчиво спрятал в карман пиджака. Потер подбородок, потом — все лицо.

— Верно вы сказали, пане Кошевой. Мне давно надо выспаться. — Пауза. — Остается понять, почему Ярцев не взял денег. А оставил, чтобы они стали добычей Зенека с Любком. Что скажете?

Проскочил. Пронесло. Пахнуло запахом подозрительности — но и все.

— Лишь предположения, очередные, — сказал Клим. — Исхожу, опять же, из своего знания характера и привычек Сойки. Он мог, подчеркиваю, — только мог начать с Ярцовым рискованную игру. Выиграть время, не отдавать сокровище сразу. Кто знает, сколько времени охранник не держал Сойку в поле зрения. Попробуем представить: поздно вечером Ярцев, словно призрак, залезает через окно и начинает трясти адвоката — деньги на бочку. А пан Геник в ответ — тихо, мол. Не такой я глупый. Взял на себя ответственность, так и несу. Нет их в квартире. Спрятал где-нибудь. Когда успел, спрашиваешь? А не твое собачье дело! Еще раз — подобное поведение, такие вот ходы вполне в стиле Евгения Павловича. В критических ситуациях блефовал, шел напролом. Часто, очень часто это ему удавалось.

— Видели, знаем, — кивнул Вихура, призывая при этом полицейских в свидетели. — А теперь, пане Кошевой, я закончу за вас. Блеф сработал наполовину, до боли знакомая история. Ярцев решил — Сойка назвал с испуга настоящее место. И решил избавиться от него тут же, на месте. Потому что все равно вынес приговор, не собирался возвращаться. Тем временем желанные деньги лежали под носом. Убийца не мог предположить такого. Когда же он ушел, через некоторое время судьба привела в зловещую квартиру двух воров, один из них еще и батяр. Они легко отыскали неожиданное для себя сокровище, убрались прочь. Причем Новотный даже не надеялся на такую добычу. Наконец, после ухода воров в дом снова вернулся убийца, уже потерепел неудачу.

— Я не заметил следов большого обыска, — вставил Клим. — Хотя Ярцев искал утраченное, не иначе.

— Он посмотрел только там, где действительно можно спрятать саквояж. Не забывайте — полицию надо было сбить со следа. Тщательный обыск мог навести на мысль — что-то искали, и это не обычное ограбление. К тому же картина преступления таки напоминала самоубийство. Ну, все это предположение. Пусть очень близкое, как по мне, к истине. Но просто так проглотить исчезновение значительной суммы российские эмиссары не имели права. И началась погоня наперегонки.

— С кем?

— С вами, пане Кошевой. Вы искали батяров, россияне — воров. Случилось так, что дилетант и специалисты двигались параллельно. Потом о вашем приключении с позавчерашними уже гонками написали в газетах. Еще и вспомнили про часы убитого адвоката. С этого момента для россиян взять верный след стало делом не только чести, но и техники. Ну, теперь и мы не будем плестись в хвосте. Долго они там еще? — Вихура, встав на цыпочки, глянул через плечо Клима на усадьбу, махнул рукой. — Вот, есть работа. Хорошо, надо ехать. Вы — со мной!

— Под арест? — Климу хотелось, чтобы это прозвучало шутливо.