Адвокат с Лычаковской

Первым заговорил Йозеф, перед тем вытерев губы салфеткой:

— Так вот про пани Богданович. Хочу вам сказать, молодой человек, что особа эта очень таинственна. Или, иначе говоря, когда видишь ее впервые, сразу возникает желание разгадать ту самую романтическую тайну. Только вы ошибаетесь.

— Я? Почему я?

— Ладно, не вы. Не только вы, пане Кошевой. Всякий, кто видит пани Магду впервые, — и не знает того, что не дает спокойно спать многим жителям Львова. Ох, как многим! Даже президента города это касается.

— Магда такая опасная?

— Не для всех. И потом, угрозу представляет не сама пани Богданович. Она молодая вдова. Те сильные города нашего, которые считаются с Магдой и не возражают ей, когда эта особа что-то скажет или чего-то пожелает, боятся наследства, оставленного ее покойным мужем. То, прошу очень, истинная бомба. Стоит лишь поджечь фитиль. Все дрожат от мысли, что молодая вдова действительно когда-то сможет его поджечь.

— Все — это кто?

— Перечень людей огромен. Двести с лишним человек, начиная с упомянутого мною уважаемого шановного пана президента города.

Веко Клима сильно дернулось.

— Слушайте, пане Шацкий…

— Мы договорились — не панькаться.

— Ладно. Слушайте, Шацкий, я приехал утром, а такое впечатление, будто прожил тут половину жизни. Слишком много впечатлений для первого дня в незнакомом месте. И эти впечатления уже перемешались. Я устал, правда.

— Охотно верю.

— Поэтому очень вас прошу — не ходите кругами. Прямо скажите, почему Магда Богданович имеет право вот так, запросто, говорить с полицейскими. И влиять на их мнения и решения.

— Не только на полицейских…

— Господи, Шацкий!

Терпение лопнуло — Кошевой стукнул кулаком по столу.

Звякнула тарелка. Йозеф покачал головой, цокнув языком. Из кухни в зал заглянула Эстер.

— Шацкий, ты сейчас во всей своей красе! Ты доводишь своими разговорами до бешенства не только меня! Не забывай, что человек не сидит у тебя в кабинете с открытым ртом, поэтому не может тебе ничего ответить! Этот молодой человек таки имеет острый язык и характер!

— Женщина! — Ладонь Йозефа легла слева, где сердце. — Прошу тебя, женщина, — иди! Уберись, не трепли мои нервы! Мы обо всем договоримся сами!

Эстер гордо подняла голову и снова оставила мужчин одних. За это короткое время Кошевой успел устыдиться и отыграть назад. Веко дернулось еще сильнее.

— Простите. Я не должен был…

— Пустое, — легко поддакнул ему Шацкий. — Новые времена, стремительная жизнь. Нервы. Хотите коротко? Объясню вам так кратко, как могу. В кресло, о котором вспомнила моя Эстер, порой садятся такие люди, которые хотят выговориться. Но не знают кому. Поэтому скромный зубной лекарь у них вроде исповедника. Эстер не права. Когда надо, Шацкий умеет слушать, не только говорить. И вот мои уши слышат такое, чего уши небогатого скромного жида не должны были бы слышать никогда…

— Вы снова за свое.

— Наоборот, я опережаю ваше любопытство. Ведь вы непременно захотите знать, откуда я знаю про все это и даже больше.

— Я понял. Не тяните уже.

Шацкий снова сплел пальцы.

— Магда была замужем за начальником криминальной полиции паном Густавом Богдановичем. Густав Богданович был старше жены на тридцать лет. Когда женился во второй раз, через год после того как сам овдовел, по городу ходили разные слухи. Не столько объясняли решение Богдановича, сколько разбирали намерения Магды. Но отставки начальник криминальной полиции не дождался, умер от апоплексического удара. Вдова лила по нему искренние слезы. Про ее причастность к смерти не позволял себе говорить никто. Тем более, большого состояния после себя Богданович не оставил. Жил в казенном доме. Оставить его за вдовой не могли. Но она имела покровителей, поэтому достаточно хорошо устроилась и до сих пор живет на третьем этаже «Жоржа». Правда, именно сейчас там начали строительные работы, пани нашла временный приют в другом месте. Однако помещения в отеле остаются за ней. Как только все кончится, пани вдова вернется назад.

— Ближе к сути дела, Шацкий.

— Простите, тут все важно. Ну да ладно, вернемся к печальной дате. Итак, вскоре после похорон, — он, выдержав театральную паузу, повторил, — вскоре, пане Кошевой, подтвердились слухи про картотеку пана Богдановича.

— Картотеку?

— Собирал компрометирующую информацию практически на всех. От президента города, депутатов, банкиров и промышленников до прокуроров и судей. Сам-один делать это не мог. Задействовал штат агентов, которые собирали нежелательные сведения по личному распоряжению Богдановича и получали за это дополнительную плату. Они же, кстати, потом и разболтали.

— Искать не пробовали?