А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 2

Христов импульс сохраняется в России именно в духовном, мистическом измерении, тогда как Римская церковь концентрируется на одном историческом моменте в начале нашего летоисчисления, а все дальнейшее возложила на Священное Писание и традицию, подчинив их церковному авторитету и управлению. В католичестве возрастает роль рационального начала, формальной логики, схоластики, а мистическое начало («чудо») отступает на второй план. Сама Римская церковь становится больше социальным и государственным институтом, а не мистическим «телом Господним». «Церковь, как социальный институт, как часть истории, греховна, способна к падению и к искажению вечной истины христианства, выдавая временное и человеческое за вечное и божественное».[311]

«Падение» римско-католической церкви вызвало религиозную Реформацию и мощный прорыв в общественном сознании в Западной Европе. В данном контексте следует кратко привести основные этические положения, воздействовавшие на экономическое поведение протестантов.

Центральный религиозный вопрос в христианстве заключается в способе спасения души и обретения жизни вечной, что и определяет посюстороннее поведение верующих. Протестанская же этика основана на следующих главных принципах :

– концепция предопределения и избранности (спасенные уже известны Богу, но неизвестны людям) – отсюда отрицание многих христианских таинств, особой роли священников (духовных посредников), духовное одиночество и индивидуалистическая направленость: «неравное распределение земных благ, так же как и предназначение к спасению лишь немногих – дело божественного провидения, преследующего тем самым тайные, нам неизвестные цели»[312];

– внутренняя установка – активное этическое действие: избранность должна найти свое подтверждение в постоянных усилиях в рамках своей профессиии (которую можно менять);

– доходность профессии – один из признаков ее богоугодности;

– как роскошь, так и нужда препятствуют воспитанию добродетели, бедность – порок, нищенство работоспособных – грех бездеятельности и нарушение завета любить ближнего своего;

– постоянный контроль за своими действиями посредством их нравственной самооценки (обращение к совести);

– рационализация всего уклада жизни;

– сдержанность в потребительстве, но оправданность приобретательства.

Протестантизм учит о том, что участие в мирских делах является неотъемлемым атрибутом религиозного служения. В результате протестанская этика освободила индивидуума от пассивного созерцания жизни и психологически подготовила его к активной хозяйственной деятельности. Важно также подчеркнуть, что протестанская этика дала новое в экономическом плане, а именно: презрение к роскоши, но возможность накопительства, что в производственных условиях означает накопление средств производства. А это в свою очередь обеспечивает процесс расширенного воспроизводства, что и составляет одну из основных характеристик капитализма.

Капиталистическая организация производства перевернула мир, и «по мере того как аскеза начала преобразовывать мир, оказывая на него все большее воздействие, внешние мирские блага все сильнее подчиняли себе людей и завоевали наконец такую власть, которой не знала вся предшествующая история человечества. В настоящее время дух аскезы – кто знает, навсегда ли? – ушел из этой мирской оболочки»[313]. Важное замечание делает и современный исследователь: «<…> по мере того, как религия утрачивала свое влияние в обществе, а принцип личного интереса начинал приобретать доминирующее значение, заколебалась моральная опора всей рыночной системы».[314]

Здесь необходимо выделить два важных момента: 1) на смену аскетическому образу жизни ранних капиталистов с их честностью и добросовестностью пришло общество потребления с возможностью быстрого обогащения: «С биржевою и акционерною спекуляциею пропадает в среде буржуазии древняя буржуазная добродетель, основанная на бережливости, умеренности и труде; порождается общее стремление к быстрому обогащению; а так как это возможно не иначе, как посредством обмана и так называемого законного, а также и незаконного, но ловкого воровства, то необходимым образом должны исчезнуть старая филистерская честность и добросовестность»[315]; 2) происходит разрыв духовного и социального – протестантизм ведет к дальнейшей рационализации сознания и образа жизни, к деизму и фактически к «практическому атеизму», где духовная сфера уходит на задний план и жажда наживы начинает полностью доминировать. «Поэтому чем больше космос современного капиталистического хозяйства следовал своим имманентным закономерностям, тем невозможнее оказывалась какая бы то ни было мыслимая связь с этикой религиозного братства. И она становилась все более невозможной, чем рациональней и тем самым безличнее становился мир капиталистического хозяйства»[316]. Так произошло обезбоживание человека и общества на Западе.