А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1

Во втором письме о западных вероисповеданиях Хомяков дает обоснование необходимости иерархии в Церкви: «“Не вы Меня избрали, а Я вас избрал”, – сказал Спаситель своим ученикам, а Дух Божий, устами апостола, говорит: “благословляемый от большего благославляется”. Так всегда учила Церковь о своем устройстве <…> Поэтому-то полнота церковных прав, которую вручил Христос своим апостолам, и пребывает всегда на вершине иерархии, ею благословляются низшие степени и ею верно блюдется закон, проявленный с первого установления Церкви. В этом состоит значение епископского чина, в этом его неизмеримая важность»[1388].

Такое принципиальное понимание познания истины является основанием различия концепций образования Ньюмана и Хомякова, в прочих отношениях весьма схожих. Если Ньюман пытается создать «империю знаний», основанную на подчинении свободного исследования высшему духовному авторитету и на законном разграничении компетенций и соблюдении границ знаний, то Хомяков стремится пронизать образование началом соборности.

Учительство

По Хомякову, хранительницей истины православного учения является не духовенство, тем более не первосвященник, но весь «народ церковный, который есть тело церковное»[1389]. Соответственно в истинной Церкви нет никакой «Церкви учащей», никакого «магистериума», принадлежащего исключительно духовенству. Более того, поучение не ограничивается лишь словом, например в форме проповеди или богословского наставления: «Всякое слово, внушенное чувством истинно-христианской любви, живой веры или надежды, есть поучение; всякое дело, запечатленное Духом Божиим, есть урок; всякая христианская жизнь есть наставление и пример <…> Поучает не одно слово, но целая жизнь»[1390]. Хотя преимущественно обязанность логического поучения в форме проповеди и преподавания богословия (что есть «не более как ветвь учительства в его целостности»[1391]) возложена на священство и прежде всего на епископов, тем не менее, по словам апостола Алеутских островов епископа Иннокентия (впоследствии митрополита Московского): «Епископ есть в одно и то же время, и учитель, и ученик своей паствы»[1392].

Не только ученик, но и учитель должен смиряться перед истиной, врученной свыше взаимной любви братии. Рационализм и либерализм действительно связаны с «гордостью разума» и тиранией частного суждения. Но эта тирания возможна в двух формах – протестантской, когда каждый ученый протестант может создать свое учение и утопить богооткровенную истину в субъективизме личного мнения, или в римской, когда первосвященники навязывают свое произвольное и частное мнение всей Церкви. В протестантизме интеллектуалы, профессора и ученые, восставшие против церковного предания, являются носителями рационализма, но источником этого бунта является грех римской церкви и римского первосвященника, отвергнувших предание и заместивших богооткровенное учение своим частным мнением (речь идет о Filioque). Подчинение внешнему авторитету поэтому не излечит университет от рационализма и либерализма. «Гордость разума» побеждается «смирением взаимной любви»[1393].

Хомяков связывает римо-католическое учение о «магистериуме», особой власти учительства, данной исключительно иерархии, и представление об «учащей церкви» с тем, что римская церковь рассматривает мирян как верующих второго сорта, что закреплено и в порядке совершения таинства евхаристии, когда духовенство причащается под двумя видами, а миряне только под одним. Хотя для Ньюмана и большей части его соратников по Оксфордскому движению не характерны крайности римо-католического клерикализма, для них Церковь также прежде всего духовенство. Такая точка зрения явно заметна уже в первых «трактатах» оксфордцев, написанных Ньюманом в 1833 году. «Клерикальная тенденция», акцент на исключительных правах священнослужителей как носителей апостольского преемства изначально был характерен для многих членов Оксфордского движения и стал одной из причин их тяги к римо-католичеству. Борьба с вмешательством государства в церковные дела велась под знаменами особых священных полномочий духовенства – епископов как «наследников апостолов», священников и дьяконов как их помощников.