77eb4cbcc6db2c1290fdfa6123ec7259

как пишутся слова и достигала успехов в играх на запоминание. Мне нравилась география

и музыка и запах клея на черной и оранжевой бумаге.

Большая часть остальных аспектов учебы была ужасной. Я ненавидела рассказывать что-то перед одноклассниками, или когда меня вызывали к доске, если я даже не поднимала

руку. Другие дети, казалось, наслаждались процессом, когда меня трясло. Меня рвало

почти каждый день, и если я не заболевала в школе, то пыталась придумать причину, чтобы остаться дома или пойти на работу с тетей Джин.

Столкнувшись с агрессией некоторых одноклассников, я быстро поняла, что лучшей

защитой было посильнее укусить моего оппонента. Ничего так не радовало, как след моих

зубов на нежной плоти чьей-то руки. Возможно и сейчас есть индивидуумы, которые до

сих пор носят гневный полумесяц отпечатков моих зубов.

Я просмотрела табели, которые были похожи и разделяли одну и ту же удручающую тему.

Читая письменные комментарии, я видела, что мои учителя писали слишком много слов и

суровых предупреждений о моей грядущей судьбе. Хотя и обладающая “возможностями”, я видимо, была ребенком, которого трудно было за что-нибудь похвалить.

Согласно их записям, я грезила наяву, ходила по классу, когда захочу, не заканчивала

заданий, редко вызывалась отвечать и обычно делала это неправильно.

“Кинси достаточно умна, но ее мысли где-то далеко, и у нее тенденция сосредотачиваться

только на предметах, которые ей интересны. Ее большая любознательность выражается в

склонности совать нос в чужие дела.

“Похоже, что Кинси трудно говорить правду. Она должна быть проверена школьным

психологом, чтобы определить...”

“Кинси проявляет замечательное понимание и владение темами, которые ей нравятся, но

ей недостает дисциплины...”

“ Непохоже, чтобы ей доставляло удовольствие заниматься командным спортом. Не

кооперируется с другими на классных проектах.”

“ Способна хорошо работать в одиночку”.

“Недисциплинирована. Неуправляема.”

“ Застенчива. Легко расстраивается при наказании”.

“ Иногда исчезает, когда что-то идет не так, как ей хочется. Покидает классную комнату

без разрешения.”

Я изучала себя в детстве, как будто читала о незнакомке. Мои родители погибли в

автокатастрофе в выходные Дня памяти (четвертый понедельник мая *). Мне исполнилось

пять лет 5 мая того года, и они умерли в конце этого месяца. В сентябре я пошла в школу, вооруженная коробкой с ланчем, тетрадкой, толстым красным карандашом и

непоколебимой решительностью.

Со своей современной точки зрения я вижу боль и растерянность, которые я не

осмеливалась чувствовать тогда. Хоть и маленькая и напуганная с первого дня, я была

самостоятельной, дерзкой и твердой, как орешек. Меня многое восхищало в ребенке, которым я была: способность адаптироваться, упорство, отказ подчиняться правилам.

Я до сих пор обладаю этими качествами, возможно, себе во вред.

Общество больше ценит кооперацию, чем независимость, подчинение, чем

индивидуальность и больше всего - вежливость и хорошие манеры.

В следующем пакете были фотографии того же периода. На классных фотографиях я

обычно была на полголовы ниже любого одноклассника. Мое выражение лица было

печальным, взгляд серьезный и задумчивый, как будто я мечтала уйти, что, конечно, и

делала. В то время как остальные смотрели прямо в камеру, мое внимание неизбежно

привлекало что-нибудь, происходящее в стороне. На одной фотографии мое лицо было

смазано, потому что я повернула голову, чтобы взглянуть на кого-то сзади.

Даже тогда жизнь казалась мне более интересной немного в стороне от центра.

Меня выбил из колеи тот факт, что я не особенно изменилась за прошедшие годы.

Наверное, я должна была искать новых клиентов, вместо того, чтобы позволять себе

отвлекаться на прошлое. Что могло случиться, чтобы вещи Микки были проданы с

аукциона? Не то чтобы это меня касалось, но опять же, именно это придавало вопросу

привлекательность.

Я снова полезла в коробку и вытащила старый магнитофон, размером с книгу в твердом

переплете. Я и забыла об этой старой штуке, привыкнув к современным машинкам, размером с колоду карт. Внутри была кассета. Я нажала на кнопку, но ничего не

произошло. Наверное, батарейки сели еще тогда, когда Микки засунул магнитофон в

коробку, вместе со всем остальным. Я открыла ящик стола, достала свежие батарейки и

засунула в магнитофон. Снова нажала кнопку. На этот раз кассета закрутилась, и я

услышала свой собственный голос, описывающий дело, над которым я тогда работала.

Это было как исторические сведения, замурованные в краеугольном камне, предназначенные быть найденными позже, когда никого не будет в живых.

Я выключила магнитофон и отложила в сторону. Снова потянулась к коробке. Проведя

рукой вдоль стенки, обнаружила патроны к 9-миллиметровому Смит и Вессону, который

Микки подарил мне на свадьбу. Пистолета не было, но я очень хорошо помнила, как

радовалась подарку. На стволе было выведено синим S&W, а рукоятка была ореховая, с

монограммами S&W.

Мы познакомились в ноябре и поженились в августе следующего года. К тому времени он