5ec443d3c17b46d1a953c709b11fcadd

   А теперь что же? Ролучается, напрасно я пряталась? И ведь не от него пряталась, от себя. От чувств своих глупых, что с головой накрыли. От взгляда алого, мрачного, от души звериной, что лютым волком в сердце стучится, впустить требует. И от того орнамента, что перед глазами вьется, на ткань полотняную просится. Никогда со мной такого раньше не было. Обычно вирош частями открывается: вышьешь начало, оно за собой следующий фрагмент тянет, послe него – еще один и так, пока до самого конца не дойдешь. А тут я все целиком увидела, сразу. И узор мудреный такой, необычный, с острыми углами и переплетениями потайными. Руки так и тянутся иглу взять и на ткань его перенести.

   Я пoсмотрела на огрубевшие от работы пальцы. Еще неизвестно, получится ли? Обережная вышивка тонкости требует.

   – Илинка! Ты чего застыла? – окликнула меня Златка, и я отвлеклась от своих мыслей, глядя на подошедшую подругу. – Рада, что новую дoлжность получила?

   Я выразительно посмотрела на нее и вздохнула.

   – Что, думаешь, Салта отомстит?

   Я кивнула.

   – Ох,и то верно. С этой стаңется. Пбязательно напакостит, такая уж баба злобная.

   Я показала, что буду настороже.

   – Правильно. Да и дан Кражич тебя в обиду не даст. Он справедливый, не то что наши изверги,им бы только со свету кого сжить, а дан Бранко никогда попусту не орет,и со слугами уважительный.

   Златка потащила меня к двери, на ходу рассказывая, как управляющий на нее смотрел, да какие у него глаза необыкновенные и голос ласковый. А я только удивлялась, что любовь с людьми делает. Жила себе Златка спокойно, с Яцеком иногда по углам зажималась,и знать не знала ни о каком дане Кражиче, а теперь сама не своя, глаз с него не сводит, каждое слово ловит и так и норовит рядoм оказаться.

   – Ты сейчас куда? - спросила Златка, когда мы вышли из зала.

   Я показала на хозяйскую половину.

   – А чего ты там забыла?

   Подруга знала, что я от арна бегаю. Пришлось объяснять, что Салта для меня новую работу придумала.

   – Вот же злыдня! – выругалась Златка. - Тебя же ей в помощницы приставили. Надо дану Кражичу сказать, пусть разберется.

   Я помотала головой. Это ничего не даст, только хуже будет. Салта выкрутится, а на мңе потом сполна отыграется.

   – И то верно, – будто подслушав мои мысли, согласилась Златка. – Это лихо завсегда найдет, как жизнь испортить . Ладно, беги, пока не попало.

   Она махнула рукой и пошла к лестнице, а я направилась к кладовке, в которой тряпки и метлы для уборки хозяйских покоев стояли.

   В комнате арна было тихо. Как я ни прислушивалась,из-за двери ни звука, ни шороха не долетало, тoлько где-то в конце коридора оконная створка от ветра хлопала. Наверное, слуги забыли закрыть.

   Я помялась, не решаясь войти, а пoтом постучала и снова замерла. Тишина.

   Толкнув дверь, протиснулась в покои и огляделась. Графа в спальне не было. Только портрет его со стены глазами алыми смотрел, в душу заглядывал. И такое в ней будил, что лучше бы оно и дальше спало до времени!

   Я поспешно отвела взгляд от сурового лица и прислушалась к собственным ощущениям. Странно. Вроде бы, арн тут уже больше седмицы живет, а мне снова кажется, будто пустое все вокруг, неправильное. И не понять, откуда это ощущение берется. Паница учила меня, чтo магия в любом живом существе есть, даже в том, кто ее проявлений никак не ощущает. И эта невидимая сила оставляет отпечаток на предметах, которыми человек пользуется,и в каждом из них своя частичка иса появляется. Правда, чувствуют ее немногие. Только обережники да ещё лекари иногда, у которых дар есть суть вещей видеть . А придворные маги в ис не верят и нас шарлатанами считают. Паница говорит, это потому, что гордыня им разум затмевает,и сердце нечувствительным делает. Еще бы! Мы-то привыкли к каждой крошечке живой силы с почтением относиться, а у имперских магов этой силищи столько, что они такие мелочи попросту не замечают. И над нами смеются.

   Мне вспомнилось, как пять лет назад в монастырь лорд Скаверец заезжал. Первый маг империи возвращался из поездки в Редень и решил остановиться в нашей обители на ночлег. Сестры гостя со всеми почестями приняли, ужин в его честь устроили, самые лучшие яства на стол выставили, мы такие только по праздникам видели, а лорд Скаверец достал из ножен нож, потыкал им в кабанчика запеченного, перевернул картофель румяный, и брезгливо поморщился. И ни к чему больше не притронулся,только вина ежевичного выпил. Б потом с Паницей разговор завел. Об оберегах, которыми монастырь славился. И все так пренебрежительно, через губу,тихим голосом. И рожа его мерзкая гаденькой улыбочкой кривилась. Нет, внешне–то все благопристойно выглядело,только я к тому времени уже научилась немного в души заглядывать, вот и разглядела нутро поганое. Б наставница перлд магом навытяжку два часа простояла, пока он ее допрашивал и высмеивал. Ух, как у меня руки чесались яблоком ему промеж глаз засветить, но Паница, будто услышав мои мысли, посмотрела на выстроившуюся у стены шеренгу воспитанниц и, остановившись взглядом на мне, отрицательно качнула головой.