400 вопросов и ответов о вере, церкви и христианской жизни

Образ и подобие — это как кристалл. Ведь один кристалл не повторяет другой. Они все многообразны. У каждого свой вид строения, но чтобы все грани заиграли и заблестели, они должны быть чистыми. А запачкать можно и алмаз, и обычное стеклышко, и тогда нигде не будет света.

С чего начинается духовное возрастание?

Преподобный Иоанн Лествичник в своей книге «Лествица» указывает тридцать три ступени духовных добродетелей, духовного возрастания. Но к нам, живущим в миру, относятся разве что самые первые из них. И главное, без чего действительно невозможно никакому человеку спастись, — это необходимость отречься от любви к миру и от того, что в мире. Без этого нет христианина. Но это как раз то, что так часто не делают те, кто, считая себя верующими людьми, остаются при этом и людьми мира, который, как известно, лежит во зле (1 Ин. 5, 19).

Внутренняя мера нашей жизни должна исходить не из тех правил, которые творит современный нам век, а из тех вечных заповедей, которые проповедуются в Евангелии. Да, можно быть просто хорошим человеком, который добро относится к окружающим его людям, разумеется, в той или иной степени, насколько это сильно не затрагивает его или не требует чрезвычайного подвига. Да, можно иметь неокаменевшее сердце, которое отзывается при виде нищей старушки. Но именно об этом преподобный Серафим Саровский сказал суровые и потому необходимые для нашего спасения слова, что добро, сделанное не ради Христа, не укрепляет душу, не приводит к спасению, оно ничто для жизни будущей. Стоит вдуматься в эти слова. Только то, что мы делаем, памятуя о том, чему Христос Спаситель учил нас, памятуя о том, что это дело христианского подвига — стеснять самих себя причем делать добро по отношению к людям и по отношению к своей душе, и делать это Бога ради, — только это приближает нас к Царствию Небесному. Но все это обретается, когда мы усилием заставляем себя отречься от любви к миру и от того, что в мире. Это самая первая ступенечка, и только ступив на нее можно надеяться стяжать — если и не в этой жизни, то, по милости Божией, в жизни вечной — то добродетельное состояние, которое является концом лествицы и которое есть любовь Божественная. Святые отцы предупреждают, что подлинная христианская любовь не открывается новоначальному христианину, она не открывается вдруг и сразу. И человеку, знающему, что любовь к ближнему — главная заповедь евангельского благовестия, следует также знать, что только очистив сердце и пройдя весь длинный и трудный путь, когда открывается то зрение, о котором говорит Господь: Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5, 8), можно понять, что такое Божественная любовь и любовь христианина во Христе.

И мы знаем, что восхождение по духовной лествице возможно, что оно происходило в жизни множества людей — и простых, и знатных, и живших давно, и совсем недавно. Я вспоминаю сейчас почившую в 1999 году игумению Новодевичьего монастыря матушку Серафиму, которая явила в своей жизни, в своей маститой старости это удивительное свойство — жить ради большего, чем то, что может дать эта жизнь даже самым благочестивым, добрым и уважаемым людям. Я имею в виду не ее монашество, которое уже было плодом осуществившегося подвига души, а тот день и час, когда она — заслуженный доктор наук, почитаемый всеми человек, и не только людьми мирскими, но и прихожанами церкви, где все знали, что она не просто бабушка, — пошла и встала за свечной ящик. И во спасение своей души через победу собственной (как она потом вспоминала) гордости подвизалась на этом одном из самых трудных для послушания в церкви мест, достигнув всего, чего в этой жизни человек может достичь.

О какой правде идет речь в заповеди «блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся» (Мф. 5, 6)?

Славянское слово «правда», удержанное в русском переводе Священного Писания, — это греческое «дикайосюне». Это не просто такая правда, которая есть некая абстрактная истина, осознание которой делает человека ее обладателем. Это такая правда, которая одновременно и праведность. Поэтому алчущие правды — это ищущие той нормы жизни, которая есть и добротолюбие, и этика, и выношенное мировоззрение, и стремление поступать в соответствии с ними. И эта заповедь блаженств говорит нам о том, что человек, действительно взыскующий жить по правде Божией, а не только делать умозаключения о ней, стремящийся не просто пришлепнуть оппонента более глубокой информированностью, но дать такое осмысление любого феномена, за которым будет стоять переживание его онтологической значимости, это обретет. Но, к сожалению, под правдой большей частью понимают некое владение адекватной предмету информацией, а сегодня, в эпоху информационных систем, некий доступ к получению самых последних новостей в неискаженном виде. Конечно, Евангелие говорит не об этом.