40 часов в Аду (СИ)

— И рюкьзак. Снимай его! — Недвусмысленно указывает на человека, за спиной которого он и висит. На меня. Почему я единственный выступал в нашей спасательной команде «складом» — не совсем понятно. Если пораскинуть мозгами, то только я носил с собой несколько больше видов оружия, заполнял свободное место аптеками и гранатами. Проявлял более запасливую стратегию и поэтому меньше имел проблем с дикарями на острове, в отличие от моих друзей по несчастью. Хотя должен отметить Парну. Она справлялась с одним лишь револьвером и катаной, а просила о помощи в исключительно редких случаях. Её навыки стрельбы и выживания в экстремальных ситуациях, к большому сожалению, привели её в печально известный Баной, но именно благодаря им она сейчас стоит передо мной целая и невредимая. Она вызывает неподдельное восхищение — совершенно безэмоциональна. Не боится, не волнуется. Нет и намёка на её душевное состояние, кроме стойкости. Что ж, если она уверена, то и мне стоит перестать пессимистично мыслить.

Пока я задерживаю на ней глаза, несколько парней из маленького отряда блюстителей порядка в комбинезонах (больше похожих на жёлтый целлофан) и с масками на лице подходят к нам и складывают всё оружие, бессчётное число раз помогавшее уцелеть на проклятом острове, в мешок, а после проверяют металлоискателем на предмет оставшегося. Кто-то однако же не стесняется обыскивать вручную и, вызывающему среди всех наименьшее доверие — заключённому, наверняка достанется больше внимания, эдакий «осмотр третьей степени»{?}[Здесь: шутливое толкование допроса с пристрастием (дознавательные мероприятия с использованием физического, эмоционального или психологического давления на допрашиваемого). В американской гражданской системе правосудия известен под названием «допрос третьей степени».], однако не это меня волнует. Мне представляется немного вульгарным и пошлым, как Парну буквально лапает тот неотёсанный дрищ в форме. Парна — необычное и удивительно прелестное имя для такой особенной девушки, как она.

Стараюсь вложить в свой голос всю испытываемую ревность вперемешку со злобой:

— Убери от неё руки! — Ко мне оборачиваются присутствующие. — Мы всё вам отдали. Разве мы могли спрятать в разодранных и заляпанных одеждах что-то ещё?! — «Щупач» теряется от выходки с моей стороны и привстаёт, закончив свои грязные поиски.

— Идите за мной! — вновь распоряжается бородатый сотрудник новогвинейской полиции, стоящий рядом всё это время и ни на секунду не сводящий прицел винтовки с наших голов. Среди нас есть заключённый (неизвестно каким поведением отличающийся с правоохраной, и наоборот), так что мы имеем все шансы отправиться в «ад» вслед за ним. Впрочем, всё обходится благополучно: переговоры с кем-то нетерпеливым по рации вынуждают приставленных к нам конвоиров долго на пляже не задерживаться. Хотя кто знает, вдруг здешний полицейский штат просто сахарный, и неминуемый дождик вскоре смешает их с песком. По случаю вспоминается один паренёк в университете по фамилии Шугармэн{?}[Сахарный или сладкий человек (англ. Sugarman).], кто становился объектом шуточек, стоило тому надеть плавательную шапочку.

Придурок, что имел наглость притронуться к Парне, идёт прямо за мной и, не скрывая своей неприязни, с силой упирается стволом SR-88 в мою спину. На просьбы «полегче, приятель», приговаривает что-то вроде «затекнись, кто-то там». Видимо, ругается. А не пойти бы этому мудаку к чёрту?!

Белый песок под ногами плавно меняется на деревянные доски, а затем — на полноценный асфальт. Я так злюсь, что рассматривать местность тропического городка совсем не хочется. Под утренним солнцем, способным растопить любую глыбу льда или согреть бутылку пива за какие-то пару минут, мы отправились — узнав по прибытию — к местному больничному комплексу, разместившись в паре военных внедорожников по типу британских.

Путь до транспорта отнюдь не был простым. Мы будто прогуливались вокруг действующего вулкана: каждый вдох горячего воздуха Вевака наполнял лёгкие сухостью, пробуждая неимоверную жажду. Наивно было думать, что жарче, чем в Мексике, не бывает. Вполне вероятно, мне так только казалось, а я испытывал симптомы посттравматического синдрома, которые сложно считать смягчающими.