Лагерь был разбит возле полусгоревшей фермы. Гретхен уже осматривала его накануне вечером, ища где бы укрыться на ночлег, но выбрала открытое место. Дом на ферме был заброшен уже давно и наполовину обвалившийся потолок уверенности не внушал.
Взгляд её упал на маленькое строение. Не рассуждая долго, она отбросила его как неподходящее для убежища, но тут же мысль её вернулась к нему. Замерла.
Мозг в черепе весь сжался, как мышка в норке. Холодок ужаса пробежал по спине. А всё же…
Явно давно заброшен. Так может…
Она подошла к уборной. Тоненькие стенки едва держались, несколько штакетин оторваны. Дверь свободно болталась на кожаных петлях. Гретхен распахнула дверь и вошла внутрь. Принюхалась.
Так, теперь сиденье. Оно оказалось именно таким, каким его описала одна из девочек, которую прошлым вечером Гретхен отправила разведать местность. Деревяшка в вырезанной в середине дыркой, наполовину сгнившая. Так вот почему им не пользовались – боялись провалиться. Гретхен чуть было не рассмеялась: ага,
Страх и тошнота только укрепили её волю. Она схватила доску и приподняла её. Заглянула внутрь. И вздохнула с облечением.
В яме было темно, но не настолько чтобы не заметить снующих тут и там по стенам пауков. Некоторое из них показались ей смертельно ядовитыми.
Приняв решение, Гретхен повернулась и высунула голову наружу, выкрикивая команды. Члены семьи были удивлены, но подчинились безропотно. Уже через несколько секунд они уже столпи-лись вокруг уборной со всеми пожитками. Гретхен тут же запихнула рваный матрац в яму. Он должен был послужить подстилкой для ног, по крайней мере некоторое время.
Затем она занялась отбором. Ей пришло в голову, что туда можно будет поместить девочек постарше, тех, для кого опасность была наибольшей. Первой пойдёт Аннелизе. Гретхен забрала маленького Вильгельма у бабушки втиснула его в руки младшей сестре.
- Бери его и полезай в яму. Быстро!
Аннелизе побледнела. Но сказано было таким голосом, что не поспоришь, и она по давней при-вычке подчинилась. Менее, чем через десять секунд сильная старшая сестра уже опускала её в темноту отхожего места. В протянутые руки передали ребёнка. Она взвизгнула, когда по ней пробежал паук.
-
Аннелизе сильно побледнела, желудок выворачивало наизнанку. Вонь была просто невыносима. Но Гретхен разве что иногда задерживала дыхание. Думать она могла лишь о размерах ямы.
Пожалуй, ещё трое войдут, решила она. Обернулась и позвала Элизабет и Матильду, двух девушек одного с Аннелизе возраста. Они завизжали от отвращения, но спорить с Гретхен было бесполезно.
Она заметила ту крестьянскую девочку, что недавно пригнали в лагерь. Хорошенькой она не была. Ни капельки. Лицо простое настолько, что казалось безобразным, а фигурой она напоминала мешок с картошкой. Но она была молоденькой, лет шестнадцати, не больше, и этого было достаточно. На секунду Гретхен смерила её взглядом. Пустой, отсутствующий взгляд глаз девочки убедил её.
- Полезай, - велела она, показывая на выгребную яму. Девочка уставилась на неё непонима-ющим взглядом. – Давай, полезай внутрь, - повторила Гретхен и протянула ей руку.
Наконец-то девочка поняла, чего от неё хотят. От удивления рот её раскрылся.
«Давай, лезь,» - с металлом в голосе приказала Гретхен. - «Это всего лишь дерьмо, дура-баба. Оно тебя не убьёт.»
Девочка по-прежнему стояла с открытым ртом. «Идиотка!» - зашипела на неё Гретхен, - «Это единственной место, где они не будут искать баб.»
И тут к девочке пришло понимание. А с ним и ужас. Дрожа от страха, девочка вошла в уборную. Видно было, что она еле-еле стоит на ногах. Но Гретхен была женщиной крупной и очень сильной физически. Она подхватила девочку за подмышки и опустила её прямо в смрад ямы. Ну вот, эта задача решена.
Довольная собой Гретхен непроизвольно кивнула самой себе. «Если кто-то начнёт поднимать крышку,» - инструктировала она четырёх девушек в яме. « Опустите головы и прижмитесь к стенкам, держитесь как можно дальше от света. Плевать на пауков.»
Теперь она обращалась к Аннелизе: «Прикрывай ребёнку рот, если он начнёт кричать.» Глаза Аннелизе расширились: «А что если…?»Она сделала неглубокий вдох челрез зажатый нос. «Я же не могу затыкать ему ротик долго. Он же задохнётся!»