1632-vtrehub

Балтазар тоже рассмеялся: «Ну, что вы! Я всегда считал, что „Канон врачебной науки“ Авиценны содержит средства от практически всех недугов. Многие из них даже помогают.» Оба американца посмотрели на него скептически. Д-р Абрабанель толко развёл руками:

- Конечно, конечно, вам стоит просмотреть текст самим, прежде чем прописывать что-либо. – и с некоторым колебанием спросил: - Вы же читаете по-арабски?

Видя замешательство на лицах американцев, Балтазар смутился и сам:

- Ну, неважно. Полагаю, у меня есть большая часть «Канона» в переводе на греческий.

Николс и Адамс переглянулись. Адамс закашлялся, Николс же, казалось, вот-вот подавится.

«Д-р Абрабанель ,» - задал вопрос Адамс. – «просто скажите нам, на скольких языках читаете вы?»

- Свободно? – отец Ребекки принялся загибать пальцы. – Боюсь, не более, чем на восьми. На девяти, в лучшем случае, в зависимости от того, как вы понимаете „свободно“. Древнееврейский, арабский и греческий, само собой, поскольку это основные языки медицины. Испанский и португальский – родные языки нашей семьи. Теперь и английский, естественно. Большую часть жизни я провёл на острове. Немецкий и французский.

Он опять принялся загибать пальцы.

- По-голландски уже довольно бегло, думаю. Но было бы нахальством называть это свободным владением. – Он замолк, перебирая пальцами седую бороду. – Что-то помимо этого? Могу общаться по-русски и по-польски на темы, далёкие от специализации. То же и в отношении латыни с итальянским. Я как раз сосредоточился на латыни в последнее время, но пришлось из-за превратностей политики прервать изучение и приняться за шведский.

Поморщившись, он продолжил:

- Это по-своему очаровательный язык, но терять на него время? Видите ли, на нём не написано ничего такого, что невозможно было бы найти на других.  Но…вздох…, я подумал, что с учётом той роли, что мне поручили сыграть, это было бы нелишним. И …

Он внезапно прервался, подался вперёд, глаза смотрели крайне взволнованно:

- Д-р Николс, вам плохо?

- Нет, нет,  – вздохнул Николс, чуть помахав рукой. – я просто… кхе-кхе..

- Г-сподь всемогущий, - прошептал Адамс.

Ребекка откинулась на спинку дивана. Ей, как она подумала, удалось не подать виду, какую гордость она испытывает за отца. Как бы ни нравились ей её новые американские друзья, как бы она ни восхищалась ими, она не хотела отказывать себе в удовольствии стереть хоть разочек это самодовольное выражение с их лиц.

Наверное, всё-таки не слишком удалось. Как раз в этот момент в комнату ворвалась Мелисса Мэйли и. кинув на неё лишь быстрый взгляд, потребовала объяснений: «Чего это у тебя такой довольный вид?»

Ребекка продолжала улыбаться. Сдержанно, как она полагала. Или намеревалась, по крайней мере.

- Похоже, отец в области лингвистики зашел несколько дальше своих коллег. При всех своих недостатках.

- Ну, это ясно! – фыркнула Мелисса в ответ. – Американцы – полные невежды, когда дело доходит до языков.

Учительница упёрла руки в бока и одарила Николса с Адамсом тем самым взглядом, которым она приводила в трепет тысячи учеников: «И что?» - грубо заявила она. «Вы всерьёз думали, что вы умнее этих людей?»

Затем, заметив, как Джудит с тарелкой закусок выходит из кухни, Мелисса сменила объект атаки: «А это ещё что такое? Двести лет прогресса – псу под хвост?» После чего она вновь обратила взор на Ребекку: «Юная леди, нам обязательно нужно будет поговорить. И как можно скорее!»

От ответа уклониться было невозможно, ну никак невозможно: «Да, мэм!»

Глава 14

Лишь поздно вечером в дом семьи Рот пришёл покой. Все, кроме Балтазара, Мелиссы и самих хозяев, разошлись. Не было даже Ребекки – Майкл настоял, чтобы она присоединилась к штабу по планированию военной кампании, который разросся настолько, что участникам пришлось перебраться в школу.

Её отец в сложившихся обстоятельствах был даже рад её отсутствию. Оно позволяло ему свободно заговорить на деликатную тему в обществе других евреев. Ну и Мелиссы, конечно же.  Но в отно-шении неё мнение у него уже сложилось.  «Моя дочь, как мне кажется, довольно сильно увлечена этим Майклом Стернзом.» - высказался он. Тон его речи был дружественный, предложение прозвучало скорее как приглашение к разговору.

Моррис и Джудит переглянулись.

- Он приятный молодой человек, - начала Джудит неуверенно.

- К черту! – выпалил её муж. Он бросил на сефардского учёного взгляд, в котором смешались из-винение и воинственность. – Простите за грубость, д-р Абрабанель, но я не собираюсь ходить тут вокруг да около. Майк Стернз, если вам угодно, - самый настоящий принц из всех, что вы найдете во всей Вселенной. Вот так-то вот. И плевать, гой он или нет.»

Моррис наклонился и поставил локти на колени.

- Вы прочли книгу, что я вам давал? Ту самую, про Холокост?

Балтазара передёрнуло от отвращения, он выбросил руку вперёд, словно хотел отогнать невидимых демонов.

- Ровно столько, насколько меня хватило. То есть, ненамного.