1632-vtrehub

Мавр отодвинулся и достал что-то из кармана брюк. Ребекка нс недоумением посмотрела на это. Это что, пистоль? Такой крошечный? Не похож на те огромные, что были у ландскнехтов.

Но, судя по тому, как решительно идальго схватил эту вещь, сомневаться не приходилось. Ребекка мало что понимала в оружии, хотя и её поразило мастерство, наверняка потребовавшееся для изготовления такого оружия.

Но идальго уже отходил. По прошествии не более чем пяти секунд, он занял позицию за много ярдов от кареты, остановился и развернулся. Походя проверил пистоль, проделав с ним что-то, что  Ребекка так и не поняла. Затем развернул плечи, расставил ноги и стал ждать.

Ребекка прильнула к окну кареты. Её глаза метались от крестьянского дома к идальго и обратно. Даже будучи совершенно неосведомлённой,  Ребекка тут же сообразила, что он делал. Он же хотел отвлечь внимание людей Тилли от кареты на себя, чтобы освободить  его людям в доме сектор обстрела.

Наёмники, направлявшиеся к дому уже были на другой стороне кареты.  Ребекка могла их слы-шать, но не видеть. Всё, что она могла видеть это был он, идальго, стоявший развернувшись наискось от неё.

Весь последовавший бой она смотрела лишь на него. Её глаза будто приклеились к этому высокому мужчине, что стоял посреди крестьянского двора в мятой белой блузе и чёрных брюках. Лишь одно смутное сомнение – его обувь. Но  Ребекке было безразлично. Сам Самуэль ибн Нагрела¹⁶, который с еврейскими стихами на устах вёл мусульманскую армию к победе при Альфуэнте¹⁷, гордился бы такой обувью. Так, во всяком случае думала молодая женщина, воспитанная на легендах Сфарада.

Он казался таким уверенным, таким непреклонным.  Ребекка вспомнила строки из стихотворения Нагрелы, посвященного Альфуэнте.

Мой враг поднялся, - но поднялась Скала против него.

Как создание может восстать на своего Создателя?

Вот моё войско и враги смыкают ряды,

Стоя напротив друг друга. В такой день, день гнева, решимости и буйства,

Люди готовят Князю Смерти княжескую добычу, ибо каждый надеется на славную победу,

Пусть за неё и придётся отдать жизнь.

Идальго выстрелил первым. Он не делал никаких предупреждений, не отдавал команд, не выкри-кивал угроз. Он попросту чуть пригнул колени и взвел пистоль двумя руками. И тут же, к ужасу  Ребекки, оружие выстрелило и битва началась.

Она была короткой, бешеной и невероятной в своей жестокости. Даже Ребекка, совершенно несведущая во всём, что касалось насилия, знала, что оружие не может с такой быстротой, с какой град пуль из пистолей идальго и его людей обрушился на маленькую банду наёмников. Она не могла видеть, какую бойню учинили эти пули, но ей не трудно было себе представить по их воплям боли и изумления.

Литература берегла её душу от холодящего ужаса. Она черпала мужество, глядя на того идальго и вспоминая стихи другого об Альфуэнте.

Те молодые львы приветствовали каждую

Рану в голову,

Как если б то был венец.

Умереть,

Верили они, - значило сохранить веру. Жить же –

Думалось им, было недопустимо.

Она задержала дыхание. Не все выстрелы были из оружия идальго и его людей. Она могла различить и более низкий рёв аркебуз, принадлежавших наёмникам. Она ожидала увидеть как белая его блуза окрасится красным.

Копья летящие,

Были как удары молний, наполняющие небо

Светом… Кровь людская стекала

На землю подобно крови агнцев,

Стекавшей по углам

Алтаря.

Но ничего не было, кроме невидимого ветра, развевавшего рваный левый рукав его блузы. Она перевела дух. Крови не было. Крови. Не было!

Битва закончилась так же внезапно,  как и началась, в одно мгновение. Просто тишина, если не считать звука удаляющихся шагов и криков панического бегства. Ребекка хватала один глубоки вдох за другим. Это отвлекло на долю секунды внимание врача, но он тут же обернулся опять к её отцу. Лишь слабая улыбка осталась на его лице.  Ребекка, узнавая смысл этой улыбки, покраснела от смущения. Но не слишком. Просто пожилой человек восхищенно оценил фигуру молодой женщины. Не было ничего угрожающего в той улыбке.

Ребекка рухнула на подушки, покрывавшие лавки в карете. Закрыв лицо руками, она разразилась слезами.