13 проклятий

Роуэн громко выругалась. Не из-за собак, а скорее из-за гусей, которых держала тетя. В детстве она очень боялась этих зловредных птиц, которые при каждом удобном случае щипали ее до синяков. Вглядевшись в заросший сад, в дальнем конце она увидела двоих – большого белого, которого звали Борис, и другого серого – кажется, Тибальта, который азартно гонял по траве маленькую коричневую утку.

Ближе к дому, рядом с сараем, что-то жевала старая серая коза с одним рогом. К счастью, она была на привязи.

Собак не было видно, и, подняв щеколду, она поняла, что их нет ни в саду, ни в доме – иначе бы уже залаяли. Судя по всему, Роуз повела их гулять, что давало прекрасную возможность попасть в дом. Рыжая прокралась в сад, тихонько закрыв за собой калитку. Она не волновалась, что ее заметят, – сад был закрыт от взглядов соседей. Нырнув под бельевую веревку, направилась к задней двери. Та, конечно, была заперта, но Рыжая не растерялась. Прошла по саду, заглянула под коврик, под горшки с растениями – повсюду, где тетя могла прятать запасной ключ, однако так и не нашла.

Позади раздалось шипение, Рыжая обернулась: к ней вразвалочку приближался толстый белый гусь.

– Вали отсюда, Борис! – буркнула Рыжая и попыталась увернуться, но птицу это не смутило. Быстро ущипнув ее за ногу, гусь отступил и загоготал, будто смеялся.

– Думаешь, смешно, ага? – Пока Рыжая яростно растирала голень, у нее возникла чудесная идея. – Давай-ка посмотрим, покажется ли тебе это забавным!

Она сняла с плеча рюкзак и вынула лисью накидку. Затем, надежно спрятав рюкзак под ближайшим кустом, надела ее и застегнула, позволив наваждению вступить в силу. Результат не заставил себя ждать и был очень приятным. Припомнив все нападения гуся, Рыжая не удержалась и даже немного потявкала.

При виде лисы Борис снова загоготал, на сей раз от страха, и поспешно ретировался в другой конец сада. Тибальт, который закончил преследовать утку и уже готовился тоже атаковать Рыжую, молниеносно передумал. Только коза невозмутимо жевала что-то белое, подозрительно похожее на панталоны. Довольная собой, Рыжая уселась посередине лужайки, но тут вспомнила, зачем сюда пришла. Нужно было попасть в дом.

В этот момент она услышала, как открывается боковая калитка, и ее осенило. Лисье обличье – идеальное решение, Роуз никогда ничего не заподозрит. Рыжей требовалось лишь сыграть на жалости своей тети.

Из-за угла дома показались тяжело дышащие, набегавшиеся на прогулке собаки и, увидев лису, залились лаем.

Поначалу застывшая от страха, Рыжая быстро сообразила, что собаки на поводках и тетя удерживает их, как бы сильно они ни рвались. Роуз появилась в поле зрения через мгновение после собак, бледное заостренное лицо было нахмурено – она пыталась понять, из-за чего переполох.

– Да что с вами такое… – начала Роуз и осеклась, заметив съежившуюся на лужайке лису. – Тихо, мальчики! – приказала она, привязывая поводки к водосточной трубе.

Рыжая отвернулась и захромала, как она надеялась, убедительно.

– О, бедняжка! – услышала она огорченный голос Роуз и приближающийся звук шагов.

Рыжая еще несколько раз переступила лапами и упала на траву, закрыв глаза. Роуз опустилась рядом на колени, от нее пахло духами – лавандой, а еще немножко псиной. Рыжая почувствовала, что ее укутывают во что-то мягкое и пушистое – тетя сняла с бельевой веревки полотенце.

Рыжая тихонько заскулила.

– Тише, сейчас-сейчас, я не сделаю тебе ничего плохого, – успокаивающе журчала Роуз, ловко поднимая ее.

Одной рукой она мягко держала лису, а другой шарила в кармане. Затем послышался звон ключей и звук отпираемой двери. Они были в доме.

Роуз куда-то бросила ключи. Приоткрыв глаза, Рыжая увидела, что они лежат на кухонной столешнице, а рядом умывается пухлый кот. Ее окутало давно знакомым запахом: тут вечно пахло собаками и рыбой от кошачьего корма. В доме в первую очередь заботились об обитающих здесь животных, и странным образом этот запах был успокаивающим. На Рыжую снова нахлынули воспоминания: как однажды жарким летом она впервые попробовала тут коктейль из газировки с мороженым (ясное дело, с кошачьей шерстью); как в саду за домом, еще совсем крохой, плескалась в тазу для мытья посуды (вместе с веселым щенком); как Роуз читала ей в гостиной (разумеется, истории про животных). Ни одного неприятного чувства. И в который раз она задумалась, почему же родители так недолюбливали Роуз.

Роуз отнесла ее в гостиную и положила на ковер перед дровяной печью. Развернув полотенце, осторожно провела руками по лисьей шубке Рыжей, слегка надавливая, – проверяла, нет ли где ран и повреждений. Когда она наклонилась ближе, длинные рыжие волосы защекотали лисий нос.

– Вроде никаких травм, – пробормотала Роуз. – Как странно… если только не отравление. Боже мой, может, и правда.

Она снова завернула Рыжую в полотенце, вышла из комнаты и, вернувшись с ключами, обеспокоенно сказала:

– Я ненадолго. Схожу за ветеринаром. Он поможет, ты поправишься, уверена!

Несколько секунд – и Рыжая услышала, как открылась и закрылась входная дверь. Она осталась в доме одна.