1 2

друг друга в искренности, но всему в Мире приходит конец. Уже выпито

достаточно, блюда перепробованы, свечи почти догорели, за окнами, которые

почему-то остались занавешенными лишь кружевом, наступила непроглядная

темень. Дама фон Маар, зевнула, прикрывая розовеющие уста узкой ладошкой,

извинилась:

- Обязанности кастыря города, посвященного небесной повитухе, столь тяжелы,

что я совершенно без сил к закату. Господа, после столь тяжелого путешествия,

вы и ваш маленький питомец просто обязаны заночевать в моем доме. Тем

более что вы прибыли раньше, чем ожидалось – как вы и говорите, ключи и все

прочее подождет до утра. Горячие ванны и мягкие постели ждут вас. Комнаты

уже готовы, я провожу вас сама. Слуги уходят из дома с наступлением темноты,

и я надеюсь, что вы будете надежной охраной для беззащитной женщины в это

смутное время. А поутру, мы уж поспешим в башню, чтобы применить ваш

ключ и отпустить вас восвояси, - с этими словами взяла ближайший подсвечник

и пригласила следовать за собой.

Хит хмыкнул про себя, ага, как же, поутру – если оно для них наступит, как-то

странно легко отступилась эта дама от своих планов, позабыв о спешке, о

блангоррском послании не было сказано ни слова. Свеча, которую несла дама

Вита, колеблющимся пламенем подсвечивала ее нежное лицо снизу. Когда дама

оглянулась, чтобы одарить своих спутников улыбкой, Хита передернуло – на

него смотрел пустыми горящими глазницами голый череп. Пастырь моргнул –

наваждение исчезло, дама, усмехаясь, лишь поинтересовалась, почему с таким

странным выражением на нее уставился господин.

Первая комната предназначалась Клинту, убранство выполнено в сине-

серо-голубых тонах: роскошная кровать под белоснежным балдахином,

изящные шкафы, богато инкрустированные столики из драгоценных пород

дерева, пушистый сине-серый ковер, в мягком ворсе которого нога тонет по

щиколотку, стены обтянуты голубоватым шелком. В углу комнаты виднелась

приоткрытая дверь, из-под которой слоились невесомые клубы влажного пара –

за ней угадывалась умывальня, с той самой, обещанной ванной, полной горячей

воды и ароматной пены. Клинт с непроницаемым лицом ступил на порог своей

комнаты, дама закрыла за ним двери, пожелав спокойной ночи. Следующей

была дверь в комнату, предназначенную Эйбу. Это была детская, созданная

любящими родителями для своего обожаемого чада – маленькая мягкая кровать

с белоснежными простынями и гостеприимно откинутым уголком пухового

одеяла, многочисленные игрушки, веселые единороги, вытканные на светлой

голубой ткани, украшающей стены, и маленькие креслица – только для детей.

Эйб, не веря своим глазам, вошел в комнату, его страхи притупились – мальчик

внимательно разглядывал то, чего у него никогда в его маленькой жизни еще не

бывало – его собственная комната, только для него. Несмелой рукой погладил

игрушку – мягкого единорога, встречавшего его почти у порога, провел пальцем

по светло-сиреневому шелку балдахина и повернулся к двери, чтобы, как

полагается воспитанному ребенку, поблагодарить за заботу и пожелать

спокойной ночи взрослым хотя бы поклоном. Ох, как ему хотелось, чтобы те,

что стоят на пороге были его родителями: прекрасная женщина и крепкий

мужчина. Но, рассуждая очень разумно и по-взрослому, мальчик знал, что эта

мечта несбыточна, а пока можно наслаждаться тем, что есть – и с широкой

улыбкой поклонился примерно так, как кланялись его взрослые спутники при

встрече. Глаза его выглядели сейчас абсолютно такими, как виделось иногда

Вите-Тайамант в ее редких беспокойных снах – широко раскрытые, блестящие

от нахлынувших эмоций, такие открытые с незорийским взором. Вита

вздрогнула от узнавания, поклонилась в ответ и заспешила. Закрыв двери

детской, она повлекла Хита в последнюю комнату. Это было жилище

настоящего мужчины – на полу прекрасно выделанные звериные шкуры,

кровать – широченная, для любовных утех, много оружия, развешанного по

стенам, камин с пылающим в нем огнем. Сюда она вошла и сама:

- Господин мой Хит, по обществу изголодались не только вы, а и скромная

женщина, которая так одинока и несчастна, с тех пор, как ее покинул законный

муж. Прошу вас разделить со мной ложе, - и без долгих разговоров начала

стягивать с белоснежного плеча пурпур платья, томно глядя пылающим взором

в глаза гостю. У Хита в глазах поплыло, комната исказилась, стены словно

подернула рябь:

- Госпожа Вита! Скромному рыцарю не следует отказывать госпоже в столь

любезно высказанной просьбе. Но после странствий следует совершить

омовение, а потом уж дерзнуть прикоснуться к столь нежной коже, - провел

дрожащим пальцем по нежному плечу, - иначе я боюсь испачкать такое

совершенство. Прошу вас подождать некоторое время, пока я буду смывать с