1 2

чтобы хоть оттуда свет был – виднелось затянутое серыми тяжелыми тучами

небо, потом резко потемнело – что-то очень темное и тяжелое опустилось на

крышу, раздался ужасающий скрежет, часть крыши проломилась, в дыре

оказалась огромная зеленая чешуйчатая лапа с гигантскими когтями. Потом

лапа исчезла, в проломе появилась зеленая морда дракона, с любопытством

поворачивающаяся из стороны в сторону. Лентина соображала быстро –

оглядела площадку, увидела заготовки для факелов, сгребла, сколько вошло в

руку. Кир задышал часто-часто от испуга. Подхватила мальчика под мышку,

откуда только силы взялись – мальчик-то уже не маленький – и понеслась,

сломя голову, вниз во тьму, перепрыгивая через несколько ступенек и молясь

древнему Каму, чтобы дети его нигде не схалтурили, сделали свою работу на

совесть. Добежала до следующей площадки, уже почти задохнувшись от

нехватки воздуха, легкие горели, крышка люка захлопнулась с громким стуком,

и они оказались в полной темноте. Упали на почвяной пол или как его тут

назвать, руки от тяжести и напряжения занемели, мелкие противные иголочки

кололи каждый палец. Кир не хныкал, вел себя, как маленький мужчина.

Нащупала факел, достала спички, чиркнула – свет больно резанул по глазам.

Мальчик вздрогнул и захлопал в ладоши от радости. Маленький человечек, и

ведь не может сказать ничего, потащила его на край света, можно же было

быстренько найти каменщика другого или пусть бы кастыри шли – а то они у

себя в Блангорре такие смелые, детей посылать на погибель…

Потом стало совестно – каменщика, даже если бы и нашли – это был бы тоже

чей-то маленький человечек. И кастыри не просто так не пошли. Нет уж, раз

ввязались в эту авантюру, то и нечего ныть и перекладывать на кого-либо то, что

поручено им. В конце концов, честь Мир спасать тоже не каждый день

выпадает. Приободрившись и отдышавшись, запалила еще один факел,

огляделась – тут тоже лежали заготовки для факелов аккуратной кучкой, рядом

трут, кресало и огниво, где-то внизу слышался шум воды – сразу захотелось

пить. Вспомнила про воду, достала бутыль, напоила Кира, напилась сама.

Встали и потопали вниз, освещая путь факелами. Лестница сужалась, поэтому

Лентина пошла впереди сама, велев сыну не отставать, крепко держаться за

перила и за факел. Шли довольно долго, пока не достигли следующей

площадки, снова – факелы, короткая передышка и вниз, вниз, вниз.

Лестница все сужалась и вскоре Лентина чувствовала ее перила бедрами.

А потом резко – раз и закончились ступени, ноги нащупали крепко

утрамбованный пол. Кир, шедший за ней, как пришитый, от неожиданности

уперся головой в спину матери, едва не подпалив ей волосы своим факелом. То,

что открылось их взглядам, назвать погребом или чем-то подобным не

поворачивался язык. Хотелось назвать это - «залой» или еще каким

высокопарным словцом. Лентина высоко подняла факел, пытаясь оглядеться, и

все равно не увидела потолка и где заканчивается эта самая зала. На стене,

которая начиналась рядом с лестницей, торчал факел, похожий на те, что

лежали на площадках. Лентина поднялась на цыпочки, зажигая его. Этот

светильник был каким-то мудреным способом соединен с другими, и вмиг все

вокруг осветилась. Необъятная зала оказалась круглой, в центре возвышалось

нечто, закутанное в серую ткань. Границы зала терялись в пыльной дымке.

Мать и сын пошагали к тому, что, вероятно, и было их целью.

Лентина велела Киру стоять неподалеку, сложив возле него их

немудрящую кладь. Сама обошла вокруг странное сооружение, внушающее

опасливое уважение даже в закутанном виде: высота его терялась в полумраке,

а в ширину – пятеро взрослых понадобилось бы для того, чтобы, взявшись за

руки, тесно обнять это. Девушка с опаской потянула за пыльную веревку,

готовая в любой момент отбросить ее и бежать прочь, подхватив Кира. Ткань

держалась лишь на веревке, хитрым образом обмотанной вокруг всего

сооружения, и с тихим шелестом упала к ногам. Кир восхищенно охнул, увидев

то, что открылось их глазам. Это, пожалуй, было единственное виденное ими

творение, полностью изготовленное из древнего металла, из того самого, что

пошел на изготовление башенных часов. Семь полых труб неизвестной высоты

– край их терялся в полумраке – намертво закреплены на невысоком каменном

постаменте. Рядом виднелось нечто, похожее на рычаг, которым в больших

городах опускали ворота, с тем отличием лишь, что тут же располагалась

скважина для ключа – того самого, что Кир нес на шее. На самом постаменте

еще была изображена какая-то схема. Лентина позвала Кира, и они вместе

попытались разобрать, что там было нарисовано. От округлой залы,