Зов пустоты

– Через человека из списка радикалов, салафита-квиетиста. Это довольно мирная версия, но есть подозрение, что он превратился в салафита-активиста, который призывает использовать оружие. Этого человека видели в нескольких мечетях, в том числе и в мечети Фиссума, и в той, куда ходил Бриссон. Возможно, он их и познакомил. Мы изучаем звонки Бриссона, смотрим, где он бывал, идем от более поздних звонков к более ранним. Хотим проверить, нет ли совпадений с геолокацией Фиссума.

Людивина надела мохеровый свитер, который ей привез Марк.

– И что вырисовывается в целом? – спросила она. – Фиссум в центре, у него знания, харизма, он зачаровывает, вербует, обрабатывает неокрепшие умы. Он знакомится с серийным убийцей Антони Бриссоном, который явно нездоров. Как думаешь, Бриссон пришел рассказать о своих демонах? Попросить о Божественной помощи? Или Фиссум сам догадался, что тот скрывает больные фантазии? В любом случае Фиссум разглядел его истинную сущность. И направил его умения в нужное русло, сделав радикалом. Затем Фиссум встретился с Лораном Браком, когда в исламистской вселенной резко увеличился объем коммуникации. После этого они расстались навсегда, никто не знает почему. Затем Бриссон убил Брака и Фиссума. Получается, что серийный убийца слетел с катушек и ополчился против своей новой семьи?

Марк мрачно взглянул на нее и покачал головой:

– Нет. Смерть Брака была инсценировкой, чтобы мы отвлеклись на наркодилеров и не занимались собственно жертвой. Серийный убийца не меняет своих методов за один день, он убивает как умеет. Фиссум через свои связи снабдил Антони Бриссона наркотиками и запутал нас. Брак сыграл в чем-то важную роль – они не хотят, чтобы мы об этом знали.

Людивина кивнула, помня, какие выводы сделали они с коллегами. Марк продолжал:

– Фиссум добровольно пошел за убийцей, он не сопротивлялся, а Бриссон позволил ему помолиться перед смертью. Он его уважал. Фиссум пожертвовал собой, чтобы не раскрыть тайну. Уверяю тебя, Фиссум и есть тот самый «он», о котором говорил Бриссон. Это Фиссум велел ему вершить догму. Стать смертником, чтобы не оставить следов. Понимаешь, к чему я веду?

– Они кого-то защищают.

– Да, того, кто, по их словам, готовится свершить великое дело. Общение джихадистов не случайно активизировалось, когда Брак и Фиссум познакомились. Имам дал Браку задание, а когда оно было выполнено, велел убить его, затем себя, и наконец палач должен был пожертвовать собой. Какова была роль каждого?

– Фиссум – вербовщик, Бриссон – убийца, а Брак… – Людивина показала жестом, что у нее нет вариантов.

– Посредник! – подсказал Марк. – У Фиссума были свои люди, но из-за паранойи и осторожности или потому, что заметил слежку, он не мог лично общаться с ними, иначе мы бы их засекли. Поэтому он нашел посредника, и тот их предупредил. Этим посредником был Лоран Брак.

– Ах ты ж блин… – выдохнула девушка, поняв, что может случиться худшее.

– Это террористическая ячейка, Людивина. Они создали ячейку и сожгли все мосты, чтобы мы их не выследили. Понимаешь, что это значит?

– Они перешли к финальному этапу своего плана.

Марк с тоской кивнул:

– Скоро они начнут действовать.

44

Абдалла Авад аль-Казим.

Само имя звучало как стихи.

Если отец научил Джинна думать, а мать научила любить, Абдалла Авад аль-Казим научил его ненавидеть.

Они познакомились в медресе, исламской школе, в Египте, куда Джинн приехал на рабочую встречу. Аль-Казим сразу же заметил ум и потенциал этого необычного чужестранца с сомнительными знакомыми и пригласил его на чай со сластями в небольшой задней комнатке. Аль-Казим был улемом – богословом, получившим образование в престижном мусульманском университете Аль-Азхар в Каире. Он говорил неспешно, длинными, пьяняще-сложными предложениями, каллиграфическими письменами, которые постепенно сжимались вокруг собеседника кольцами удава, пока тот не оказывался в полной власти его слов. Его борода внушала уважение, его открытый, пронзительный взгляд сквозь маленькие круглые очки – покорность.