Зов предков

Наконец, и рабам досталась порция праздничных харчей. К ним полетело то, что не доели хозяева. Обгрызенные куски жаренного на огне мяса бросали прямо на снег, невольники с радостной улыбкой подбирали их и быстрее запихивали в рот, чтобы не отобрали товарищи. Даже среди рабов царил принцип «кто сильнее». Впрочем, Урус был не из слабейших — товарищи по несчастью боялись его и уважали. Владимир медленно встал с места и, увидав большой, почти целый кусок мяса, направился к нему. Но это же лакомство присмотрел себе и другой раб, он почти схватил хозяйское угощение, когда подошедший Волков вдруг зарычал на него, словно дикий зверь, и татарскому невольнику пришлось ретироваться. Сплюнув, бедолага отошел в сторону и попытался отобрать порцию у еще более слабого, но тот не захотел отдавать добычу, завязалась драка, которую Айеши встретили бурным хохотом — стычки среди прислужников они одобряли и получали от этого зрелища удовольствие. Урус же не был любителем подобного зрелища, и посему он вновь уселся на излюбленное бревно возле танцующего огня и принялся с жадностью вгрызаться в мясо убитого вчера на охоте лося.

«Что это ты задумал, старик?» — подумал Владимир, глядя на отблеск огня в лезвии топора шамана, но с места не сдвинулся и гордо перевел взгляд в лицо приближающегося татарина.

Огонь в лезвии блеснул, и топор упал, ударив цепь, сковывающую ноги монгольского пленника. Шаман вновь улыбнулся и громко произнес:

— Теперь ты свободен, молодой волк, исполни же свою Судьбу!

Волков, наконец, посмотрел вниз на топор, разрубивший цепь и торчащий прямо из любимого бревна, на котором он прежде всегда сиживал и понял, что теперь он больше не Урус! Теперь он больше не монгольский раб! А свободный человек и неважно, что будет дальше, но сюда он больше не вернется! Владимир радостно улыбнулся и вновь посмотрел на шамана.

— Не знаю, о какой судьбе ты лопочешь, старик, но я тебе благодарен!

— Я сделал это не в благодарность тебе за свое спасение, как ты мог подумать! — возразил Тенгри и возвел палец к небу. — Я сделал это потому, что так захотели Духи! Иначе, я бы не решил потревожить Айеши и так надругаться над этим древним и достойным племенем!

— Так ты симпатизируешь им! — изумился Волков. — После всего, что они сделали и скольких убили?!

— У них своя Судьба! — коротко ответил Тенгри, ничуть ни смутившись.

— И они должны заплатить за нее!

— Они ни в чем не повинны, — покачал головой шаман. — Лишь в том, что слушают своих Богов!

— Да уж, видел я этих Богов! — прыснул Владимир.

— Богов не выбирают, — вновь покачал головой Тенгри, а затем усмехнулся. — Скоро ты сам это узнаешь, молодой волк. Такова твоя Судьба, такова воля твоих Богов!

— Ты говоришь так, как будто у тебя Боги другие?!

И вдруг Тенгри звучно расхохотался, словно старый ворон, правда, у этого ворона отчего-то не оказалось нескольких зубов, как подметил Владимир, а затем, приняв полную серьезность, будто бы это было само собой разумеющееся, татарин произнес:

— Я шаман, я внемлю Духам, поэтому у меня нет Богов, я служу лишь Небу, сотворившему все под ним и в его заоблачных высотах. И сейчас Духи хотят, чтобы ты исполнил свою Судьбу!

— А… понятно, — решив, что дальше не имеет смысла спорить, произнес Владимир. — Сколько у меня есть времени, чтобы убраться отсюда подобру-поздорову?

— Зелье, которое я добавил в излюбленную грибную похлебку этого народа, будет действовать ровно день, до следующей ночи все Айеши продрыхнут, будто впали в спячку, как медведи или сурки. Благо ночь нынче теплая, да и выпитое вино не даст им слечь от недуга. Но все равно тебе не стоит терять времени, когда они проснутся, то пустят по твоему следу погоню.

— Знаю, — коротко ответил Владимир и поспешил встать. Отодвинув шамана, бывший монгольский пленник зашагал к главной юрте.

— Стой, что ты задумал? — попытался остановить его старый татарин.

Но Волков уже отодвигал край прохода внутрь. Из натопленной юры пахнуло теплом и Владимир, улыбаясь, незваным гостем вошел в жилище хозяина.