Зов Арктики

Но ему не везло. Там, где «Фрам» Нансена проходил легко, «Мод» задерживалась во льдах. Наконец пришлось встать на зимовку недалеко от мыса Челюскин. Амундсен рассчитывал, что после зимовки ему все-таки удастся забраться далеко на север, вмерзнуть в большую льдину, чтобы течение дальше понесло его само. Он предполагал, что будет дрейфовать года три, поэтому после первой зимовки отправил двух матросов, Кнудсена и Тессема, на лыжах к острову Диксон. Матросы несли почту и записи научных наблюдений. У них было достаточно еды на время пути, теплая одежда, нарты. До метеостанции на Диксоне им надо было пройти пешком 900 километров.

Но ведь Нансен со спутником прошли по тяжелым торосам еще больше. А Кнудсен и Тессем были людьми крепкими.

Прощаясь с «Мод», они весело махали руками.

Но до Диксона они не дошли.

Тогда норвежское правительство снарядило судно для их розысков. Судно не сумело пройти через льды и вернулось обратно.

Матросов отправился искать Бегичев, раньше он участвовал в полярной экспедиции, был боцманом на судне.

Сначала Бегичев нашел на побережье консервную банку с запиской. Оба матроса сообщали, что живы-здоровы, имеют продовольствие на двадцать дней и идут дальше к Диксону. Потом Бегичев наткнулся на пустую брошенную нарту. Он шел все дальше по следам матросов, пока не увидел страшную находку. Вокруг бывшего костра валялось множество пустых консервных банок, стреляные гильзы и рукоятка от сломанного ножа. В углях же лежали полуобгоревшие человеческие кости и череп.

Никакой записки нигде поблизости Бегичев не нашел. Можно только догадываться о том, что произошло здесь, у костра.

Летом 1922 года геолог Урванцев, тот самый, который обследовал Таймыр, открыл месторождение полиметаллических руд и основал город Норильск, вместе с Бегичевым нашел тело второго матроса — Тессе ма. Тессем прошел почти все 900 километров, и дс метеостанции ему оставалось километра три.

Видимо, вконец истощенный, ослабевший, он упал, получил сотрясение мозга, не мог двигаться дальше и замерз рядом с жильем. Научные записи, почту, хронометр, золотые часы с его выгравированным именем, компас нашли тут же.

Он не бросил их до конца пути.

На месте гибели Тессема поставили деревянный крест, сделанный из больших плавниковых бревен.

Отто Юльевич долго стоял у креста, сняв шапку.

ПОЗДНО ВЕЧЕРОМ

Поздно вечером, когда все собрались спать, в кают-компанию внезапно вбежал Кренкель и подал Отто Юльевичу телеграмму, которую только что получил с Диксона.

«Диксон, аварийная, ледокол «Сибиряков». 3 августа в 11 часов дня в море из бухты Полынья унесена лодка и карбас с семью рыбаками. Просим вашей немедленной помощи в розыске. Идем к вам на моторке».

Вскоре на палубу поднялись трое людей. Один, пожилой зверобой, стеснительно мял шапку и несколько раз хотел закурить, но сразу оглядывал кают-компанию и гасил огонь.

Они рассказали, что три рыбака шли к берегу в лодке, и в это время поднялся шторм. Лодку опрокинуло. Им на помощь бросились четверо рыбаков в карбасе. Они вытащили из воды тех троих, но против ветра никак не смогли выгрести. Ветер угнал их в море.

От становища к становищу бежали зверобои и рыбаки вдоль берега с этой вестью, чтобы передать ее на Диксон.

Отто Юльевич сейчас же пошел в радиорубку и продиктовал Кренкелю телеграммы. Кренкель отправил их на Диксон.

«Пусть рыбацкие суда ищут вдоль бухты, где волнение тише, а мы выйдем в штормящее море. Через пятнадцать минут ледокол будет готов».

Ледокол бросало на серых вспененных валах. То и дело он зарывался в них носом.

Мы все, крепко держась, высматривали людей в море. У кого был бинокль — смотрел в бинокль.

Кругом был густой туман и мощные волны.

Мы крейсировали по морю всю ночь, но людей не нашли.

Когда мы вернулись в бухту, туман внезапно раздвинулся, и появилось солнце.

Капитан Воронин ходил с виноватым видом, слог но это из-за него мы не смогли спасти людей.

Через три дня мы узнали, что люди спаслись. Обмерзнувшие, промокшие и измученные борьбой с морем, они все-таки выгребли к берегу.

ШЕСТОГО АВГУСТА

Шестого августа мы получили радостные вести.

Летчик Иванов вылетел из Архангельска. Он полетит через остров Вайгач к нам. У нас будет свой самолет ледовой разведки.

— Самолет нам понадобится очень, — сказал Отто Юльевич. — Потому что никто не знает, какие льды нас ждут дальше.

Другая новость — уголь к нам наконец плывет. «Вагланд» будет через три дня.

А самая радостная — прибыл «Русанов».

Он басовито прогудел нам, когда подходил к Диксону, и мы ему ответили.

Отто Юльевич сказал, что ни к чему нам здесь стоять в ожидании угля три дня. Лучше мы отправимся в исследовательский рейс на остров Свердрупа.

На этом острове еще никто никогда не был.

Его только видели трижды.

В первый раз его заметил 18 августа 1893 года сам капитан Свердруп, во время экспедиции Нансена на «Фраме». Он влез в «воронье гнездо» высмотреть зверя и увидел землю. Нансен назвал остров именем своего капитана и нанес его на карту.

В последний раз остров видел с самолета советский летчик несколько лет назад.