Зов Арктики

Богатый дядя генерал-лейтенант дал ему столько денег, сколько требовалось. На эти деньги Брусилов купил в Англии очень хороший корабль, который уже плавал в Арктике. Он приобрел запас продовольствия на полтора года.

У Брусилова были чисто спортивные цели. Он заранее говорил, что не собирается ничего исследовать, а просто хочет доказать всем, как легко при умении и опыте пройти из Петербурга в Тихий океан.

А Брусилов был человеком опытным. Он служил на флоте с девятнадцати лет, участвовал в войне с Японией, прошел несколько океанов, плавал на судах «Таймыр» и «Вайгач» вместе с адмиралом Вилькицким в Арктике.

И его штурман Альбанов был человеком опытным.

Но в октябре около Ямала судно попало в тяжелые льды, и его потянуло на север.

Зима на «Св. Анне» прошла тяжко. Больше всех болел сам Брусилов. К тому же у него был нервный, капризный характер.

Весной судну не удалось освободиться изо льдов. Его уносило все дальше от берега. Во время второй зимовки Брусилов поссорился со своим заместителем — штурманом Альбановым и отстранил его от работы.

На маленьком судне трудно жить годами вместе людям, даже если они уважают друг друга. Если же они в ссоре да еще вынуждены находиться в одном помещении несколько лет, жизнь становится невозможной.

И когда судно тащило мимо Земли Франца-Иосифа, штурман Альбанов решил покинуть борт «Св. Анны», хотя и понимал, что это безумная затея.

23 апреля 1914 года вместе с ним ушла почти вся команда — четырнадцать человек. Четырнадцать ослабленных болезнями и голодом людей, без собак, с плохим снаряжением и почти без продовольствия.

До берега было сто двадцать километров тяжелого пути. Через три дня трое повернули назад и погибли.

А одиннадцать человек скоро выбились из сил и отказывались идти дальше. Они хотели умереть здесь, на льду, спокойно и без мучений. Альбанов силой заставлял их двигаться вперед.

Он думал об одном — как спасти людей и копию вахтенного журнала, взятую со «Св. Анны».

Только через два с половиной месяца, 8 июля, люди, уже потерявшие надежду, добрались до земли.

Теперь надо было идти вдоль берега к мысу Флора. На этом участке пути погибло большинство людей. Двое умерли, остальные пропали без вести.

Лишь Альбанов и матрос Конрад добрались до мыса Флора. Несколько дней они еще по очереди дежурили на берегу, всматривались в море, ждали, что кто-нибудь из их людей найдется. Но больше никто не пришел.

На мысе Флора был дом, продукты и плавник, годящийся на дрова.

Можно было жить и ждать судно. Но сколько времени ждать — неизвестно. Может быть, год, может быть, пять лет.

И неожиданно на одиннадцатый день их ожидания показалось судно. Это был «Св. Фока», потерявший своего капитана Седова. Судно с больной, изнуренной командой.

Альбанов и Конрад были спасены. На родину они принесли копию всех записей, которые делались на «Св. Анне».

Об этом походе Альбанов написал книгу «Между жизнью и смертью».

Следов «Св. Анны» никто никогда не видел. Видимо, она погибла во льдах.

Исследуя записи о дрейфе, которые доставил Альбанов, профессор Визе удивился, что течение слегка отклоняется от предполагаемого курса, и решил, что идти прямо ему мешает неизвестная земля.

*

Так профессор Визе, сидя у себя в кабинете, открыл остров.

Этот остров был нанесен на карту. Только рядом стоял вопросительный знак. Потому что ни один человек острова не видел.

Через шесть лет во время второй экспедиции Отто Юльевича на «Седове» вопросительный знак был зачеркнут, и осталась только надпись — остров Визе.

Я ТОЖЕ ОТКРЫЛ ОСТРОВ

Я тоже открыл остров.

Рано утром я поднялся на мостик посмотреть в бинокль и увидел низкую полоску земли слева.

— Что там за остров? — спросил я штурмана Хлебникова.

— Где?

— Там, — ия показал рукой.

— Нет там никакого острова.

— А вы в бинокль посмотрите.

Штурман стал смотреть в мою сторону и наконец тоже увидел землю.

— Нормально, — сказал он. — Новый остров открыли. На карте здесь чистая вода.

И он стал записывать координаты в журнал.

Тут на палубу стали выходить люди.

— А я новый остров открыл.

— Не может быть, — сомневались они и шли смотреть в бинокль.

Я тоже еще несколько раз любовался на него. Остров был низкий и длинный.

И капитан Воронин вместе с Отто Юльевичем рассматривали его долго.

— Высаживаться не будем, — сказал Отто Юльевич, — хотя и жаль. Если высадимся, потеряем день. И к тому же туман, точное место мы все равно не определим. Оставим будущим экспедициям. Вы его первый обнаружили? — спросил он Хлебникова.

— Вон, художник наш, Решетов, — ответил штурман.

— Поздравляю вас, Петя, с открытием острова, — Отто Юльевич серьезно пожал мне руку. — Не так уж много на земле людей могут этим похвалиться.

Зато острова, которые открыли два года назад Отто Юльевич и профессор Визе, не показались.

— Поразительно, — говорил профессор Визе, — если судить по карте, мы идем прямо сквозь остров Исаченко, а землей и не пахнет.

— В прошлый раз неточно на карту положен был, вот и не пахнет, — проговорил капитан Воронин.

Весь день мы мерили температуру воды, и вода была удивительно теплой — плюс шесть градусов.