Зов Арктики

От большевика, государственного деятеля из Советской России ученые ожидали скорее пропагандистских речей. Помнили, что когда-то, в студенческие годы, он написал несколько интересных работ. Но были ли у него достижения в математике после этого — неизвестно.

И вдруг этот государственный деятель совершает огромное математическое открытие.

«Теорема теории групп, известная под именем теоремы Шмидта, представляет собой одну из основных теорем современной алгебры. Это теорема такого ранга и значения, которые в каждой области математики насчитываются единицами… Теорема О. Ю. Шмидта… принадлежит именно к фундаментальным, большим открытиям, которые навсегда останутся в науке», — скажет позже академик П. С. Александров.

Так в Европе узнали, что в Советской России развитие математики, как и других наук, не остановилось.

Сразу появились десятки статей в газетах.

Ради Отто Юльевича организовывались всевозможные официальные приемы, его уговаривали выступить на различных собраниях, посетить университеты столиц мира с докладами. Но дела звали его в Москву.

В России готовилась первая правительственная экспедиция в Арктику.

— Как хорошо, если бы вы согласились стать начальником экспедиции, — сказали Отто Юльевичу в ЦК партии.

Отто Юльевич колебался.

«Выдержат ли легкие?» — думал он.

Легкие выдерживали сухой морозный воздух на Памире. Там он поднимался на такую высоту, на которой можно было жить лишь в кислородном костюме.

Но зато в Арктике новые неизученные земли. Даже неоткрытые. Миллионы лет существуют они на Земле, но о них не знает никто. Их надо нанести на карту.

На первый взгляд это странно: математик — и вдруг полярный исследователь.

Но ведь Нансен был зоологом. А химик Менделеев пытался отправиться к Северному полюсу на ледоколе «Ермак».

Шмидт согласился.

Так он стал правительственным комиссаром северных земель.

Так он пришел в Арктику.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

«Все, что было дорого на свете, оставалось позади. А что ожидало впереди? И сколько лет пройдет прежде, чем доведется увидеть все это снова?.. Чего бы в тот миг не отдал за возможность повернуть назад!»

Фритьоф НАНСЕН, великий полярный исследователь.24 июня 1893 года, в час отправления экспедиции на «Фраме»

И ВОТ ПОСЛЕДНИЙ ВЕЧЕР

И вот последний вечер.

Столько ждал я его, так стремился на ледокол, и отчего-то сейчас мне было слегка грустно.

Мальчишки кончили чистить котлы, выскочили на палубу, все черные, сбросили с себя измазанное насквозь тряпье, влезли голые на борт и ласточками полетели в Двину.

Самолет так и не прилетел. «Русанов» еще не готов. А мы выходим завтра утром.

Огромной оравой мы отправились в город.

Зашли на базар.

— Давай свежего молочка хлебанем, — предложил Динамит, — не скоро такого попробуешь.

Подошли к молочному ряду. Старуха, вся укутанная в платок, налила нам по кружке.

Молоко было густое, прохладное.

— Не жарко вам, бабушка? — спросил старушку Динамит.

— Не жарко. А ты откуда такой, что спрашиваешь?

— Я с «Сибирякова».

— С «Сибирякова»? — обрадовалась старушка. — Возьмите еще творожку, творожку моего возьмите. Денег не надо, нет. Вы меня там вспомните хорошим словом, если зазимуете, а денег не надо. Скажете: вот у бабки Федосьи молоко пили…

Даже на базаре говорят о зимовке.

Я-то сначала об этом не думал. Считал, что раз обязались, раз получили задание, значит, должны пройти весь Северный морской путь за одну навигацию.

— Тебе легче, — сказал мне Малер — Динамит. — Ты на «Русанов» — и домой. А мы как завязнем во льдах. Льды ведь не знают о нашем задании.

Но мне в любом случае легче не будет. Ведь я перейду на половине пути на «Русанов»…

И все-таки как хорошо, что меня сейчас взяли!

РАНО УТРОМ

Рано утром к пристани собирался народ со всего города.

Играли сразу два духовых оркестра.

Кругом плавали катера, украшенные флагами.

Висел большой лозунг: «Без победы не возвращайтесь!»

На «Сибирякове» тоже подняли флаг — «Выхожу в море».

Мы все стояли на палубе.

Начался митинг.

Выступали Отто Юльевич, капитан Воронин.

И наконец с капитанского мостика Воронин скомандовал:

— Отдать швартовы, малый вперед.

Оба оркестра вместе играли «Интернационал». Все провожающие на пристани кричали «ура», а мы тихо отодвигались к середине реки.

И тут на берегу я увидел наше кино.

Шнейдеров размахивал руками.

Оператор Трояновский снимал со штатива большой камерой нас и людей на берегу.

— Кино забыли! Кино на берегу! — закричал я. — Подождать же надо, нельзя без них уходить.

— Успокойтесь, Петя, — сказал профессор Визе, улыбаясь. — Они специально остались, чтобы заснять наше отплытие. Ведь с борта они бы не могли снять. Видите, катер «Гром» у пристани. Через минут сорок они нас догонят.

Мы двигались уже довольно быстро.

— Вперед, «Саша», вперед, — сказал кто-то из команды.