Золотая девочка

Проповедь достаточно скучная, чтобы все перестали плакать, но, как только отец Рид заканчивает, на кафедру поднимается Саванна, и воцаряется полная тишина. Пользуясь тем, что подруга пока просматривает свои заметки, Виви осматривает собравшихся. Взгляд ее на короткое время останавливается на первом ряду. Дети смотрят на Саванну с напряженным вниманием; Джей Пи опустил голову на ладони. Деннис сидит в другом конце церкви, рядом с Кендейс Лопрести, Алексис и Мариссой – почему бы и нет?

Джо Де Сантис устроился у прохода, ближе к выходу, затерявшись среди толпы родителей одноклассников Круза и Лео. Пришли начальник Уиллы и группа людей, в которых Виви узнает сотрудников «Ойстеркэтчера». Пришли учителя, тренеры, агенты по недвижимости и владельцы кафе и магазинов из центра, все, кто работал в «Мани Пит», включая Марки Марка, прораба Виви, и Серфера Боя, электрика, – оба ради такого случая надели галстуки.

Вивиан видит своего агента Джоди: та сидит с Уэнди, Тимом и Кристиной из «Книжного Митчелла». На одной из скамей устроились женщины с занятий боди-балетом (все с идеально прямыми спинами). Ей никогда больше не придется в муках качать ноги – наверное, это и хорошо? Пришли ее стоматолог и гигиенист. У Виви никогда больше не будет кариеса или болезненного пульпита. Больше не придется ходить к гинекологу. Она избежала унижений менопаузы. Что переживает женщина во время приливов? Виви никогда этого не узнает.

Во втором ряду за детьми сидит… Люсинда Куинборо, бывшая свекровь. «Вы только посмотрите», – думает Виви. Она, конечно, приходится детям бабушкой, но… Ну, в общем, Люсинда всегда была не в восторге от Виви. Сейчас она выглядит счастливее, чем в день свадьбы Вивиан и Джея Пи.

– Это неправда, – упрекает Марта. – И вам это прекрасно известно.

– Она всегда считала, что я недостаточно хороша для него, – возражает Виви. – Для ее малыша Джеки Пэйпера[19].

– Она предпочитает вас Эми, – говорит Марта. – Люсинда считает Эми охотницей за ее деньгами. – Она осекается. – Прошу прощения, я проявила несдержанность.

– Можете еще что-нибудь рассказать? – просит Виви.

– Не могу.

– Да ладно вам!

– Вам так же, как и мне, известно: ничего хорошего не выйдет из стремления узнать, что о вас думают люди.

Саванна откашливается.

Да, да, сейчас будем слушать речь – но сначала Виви отыскивает взглядом Круза. Он притулился у дверей, опустив голову.

«Круз! Тебе место там, в первом ряду, рядом с моими детьми! – думает Виви. – Что же такое происходит?»

Зак Бриджман по-прежнему стоит в дальнем конце паперти, сунув руки в карманы, и явно чувствует себя не в своей тарелке. Как только Саванна делает вдох, чтобы начать, он проскальзывает мимо Круза и выходит на улицу.

– Уверена, многие из вас гадают, как же я справлюсь с такой задачей, – говорит Саванна. – Секрет в том… что я выпила таблетку. Я могу, конечно, заснуть прямо за этой кафедрой, но хоть плакать не буду.

По рядам пробегает рябь смешков, приятная, как легкий дождик.

– Я должна попросить у вас снисхождения. Я не писательница. Писательницей была Виви. Так что, если бы вселенная работала как надо, здесь стояла бы она и произносила бы в мою честь речь, представляя меня гораздо более интересным человеком, чем я есть на самом деле. Потому что сами видите. Я торчу здесь секунд пять и по-прежнему говорю все о себе да о себе.

Снова смешки.

– Мы с Виви были лучшими подругами. Это банальная фраза, затасканная; из нее даже сделали акроним BFF[20]. Девочки, как только начинают общаться с другими детьми, сразу узнают, что у них обязательно должна быть лучшая подруга. Кто-то, кто будет считать, пока они прыгают через скакалку, кто-то, кому можно будет рассказать про тайную влюбленность. Скажу без утайки: в детстве у меня не было лучшей подруги. То есть была, но ее роль выполняла моя такса по имени Херман Мюнстер.

Люди в церкви смеются, хотя Виви знает, что для Саванны это больное место.

– Все изменилось в мою первую неделю в Университете Дьюка, когда я въехала в общежитие и познакомилась с девочкой, которая жила в конце коридора, – с Вивиан Хоу. Мы стояли в ванной, Виви попросила одолжить ей шампунь. Она приехала в колледж удручающе неподготовленной, в то время как под моей экстрадлинной кроватью хранилась целая аптека. Виви была из города Пармы, что в Огайо. Крошка с длинными, прямыми, черными как смоль волосами и маленькой серебряной сережкой в хряще уха, которой я завидовала. В ту же секунду, как Виви взяла у меня из рук флакон с шампунем, я поняла, что вот оно: это та самая лучшая подруга, которую я искала.