Золотая девочка

Отец Виви, Фрэнк Хоу, работает в телефонной компании «Огайо Бэлл». Он «менеджер», поэтому ходит на работу в рубашке и галстуке, но без пиджака. Виви ничего не знает о его деятельности; она понятия не имеет, что он там «менеджерит», и никогда не спрашивает. Раз в год Виви и ее мать Нэнси ходят на «корпоративный пикник», который проводится в доме начальника Фрэнка – его особняк находится в районе подороже того, где живут Хоу. У мистера Рикарда, начальника, в доме бассейн и барная стойка из бамбука, и Виви это нравится, хотя самого пикника она боится, потому что там ей придется общаться с детьми других сотрудников, а она никого из них не знает. Виви всегда берет с собой книгу и весь вечер сидит в шезлонге и читает. На обратном пути мать всегда упрекает ее в том, что она ведет себя «асоциально», но Виви просто пожимает плечами и бубнит себе под нос: «Оставь меня в покое». На одном таком пикнике ее чтение прерывают звуки песни Coney Island Baby в исполнении квартета в соломенных шляпах. Это уже само по себе отвлекает от книги, но Виви мгновенно выпрямляется в шезлонге, увидев, что человек, который исполняет партию баритона, – ее отец.

Она и не знала, что папа умеет петь! Каким образом и где он выучил мелодию, слова? Впервые в жизни Виви смотрит на своего отца как на живого человека, у которого есть таланты и собственные увлечения.

Мать Виви глубоко, почти болезненно религиозна; она считает, что ничто так не украшает интерьер, как развешанные повсюду распятия. Нэнси – главный секретарь церковного прихода; она на короткой ноге со всеми священниками и знает всю подноготную о каждом из прихожан. Все называют ее святой женщиной – она организует благотворительные сборы консервов или одежды, средств на облегчение участи голодающих в Эфиопии. Помогает больным и пожилым людям, когда священники заняты; она волонтер в приюте для женщин, подвергшихся домашнему насилию. Организует столовую для бездомных и женский кружок по чтению Библии.

Только Виви и ее отец знают, что Нэнси – никакая не святая. Дома она тиран и агрессор. Все должно делаться так, как она скажет, или не делаться вообще. Нэнси Хоу находится в постоянной битве с лишним весом, а Виви и Фрэнк постоянно оказываются на линии огня, хотя оба худы как палки. Если Нэнси сидит на диете (а она постоянно сидит на диете), Виви и Фрэнк – тоже. Они едят дикие, отвратительные блюда вроде лазаньи с творогом, вареного рыбного филе или тортов без сахара. Читают молитву перед ужином, держась за руки; молитва длится и длится, а еда тем временем остывает на тарелках.

Нэнси дымит как паровоз, но только в гараже. Она говорит, что каждому позволено иметь один порок. Только благодаря этому Виви может разглядеть в своей матери человека.

По субботам Вивиан с отцом ездят в Миддлберг Хайтс на завтрак в «Перкинс», пока мать работает в столовой или выбирает цветы для мессы. И Виви, и ее отец всю неделю ждут этого завтрака. Они садятся на темно-зеленый диван, всегда за один и тот же столик, и их обслуживает всегда одна и та же официантка, Синди, с волосами, забранными в высокий хвост, и ярко-розовой помадой.

– Суббота – не суббота без двух моих любимых клиентов, – говорит она. – Кофе?

Да, на этих завтраках Виви разрешают пить кофе. Синди приносит ей отдельный серебристый кувшинчик со сливками и сахарницу. Потом дочь с отцом изучают огромное ламинированное меню и заказывают все, что захочется: яйца с беконом и сосисками, или хашбраун и ржаной тост с маслом, к которому приносят маленькие пакетики с джемом, или оладьи с горкой сливочного масла, или вафли с клубникой и взбитыми сливками, или французский тост, посыпанный сахарной пудрой, или омлет, истекающий сыром, с мягкими кольцами коричневого лука, помидорами и зеленым перцем. Фрэнк всегда прихватывает с собой газету «Плэйн Дилер» и дает Виви почитать несколько страниц – благодаря этому она чувствует себя взрослой, а еще ест помедленнее. Они наслаждаются не только едой, но и свободой от матери Виви, от ее правил и запретов, диет и грозных тирад. Настоящая благодать детства – вот эти украденные часы в ничем не примечательном ресторане, когда Вивиан сидит за столом с отцом и они соскребают вилками остатки сиропа с тарелок, а потом Фрэнк подмигивает ей и протягивает через стол пару монет, чтобы она купила себе в автомате гороскоп, пока он будет расплачиваться и оставлять чаевые Синди.

В семнадцать лет Виви не могла понять, зачем отцу было совершать самоубийство, поэтому просто решила, что, как и в случае с пением, у него имелись свои секреты. Его уволили? (Нет.) У него были финансовые проблемы? (Нет, хотя из-за самоубийства страховая отказала в выплате, а для Виви и ее матери Фрэнк был единственным кормильцем.) Может, он встречался с любовницей? (Виви это кажется маловероятным, хотя она и вспомнила про Синди, потому что только с ней видела его на постоянной основе. Иных женщин в окружении отца не водилось.)