Читаем Зигфрид полностью

Тем временем солнце начало клониться к закату. Вскоре на небе начали появляться первые робкие звезды.

Королевна сказала:

— Как ни печально, милая птица, но мне нужно возвращаться во дворец. Я благодарю тебя за твои песни, почему-то они мне кажутся такими близкими, такими знакомыми…

Королевна вздохнула:

— Расскажи мне на прощание что-нибудь о любви.

— Хорошо, — согласилась птица. Она присела на плечо Кримхильды и запела:

— Сказывают, что жила среди людей одна девушка, на которую почему-то совсем не обращали внимания юноши.

Ее звали Нуэлина. Она очень хорошо знала свою беду и каждый вечер уходила к водопаду и там коротала ночи. Когда же восходящее солнце только-только начинало озарять землю, она возвращалась в деревню.

Мужчины, приходившие по вечерам к водопаду на рыбалку, старались как можно подальше обойти эту девушку.

Однажды ночью, когда Нуэлина спала, с неба упала на лицо ей прохладная капелька, от этого девушка проснулась и, хотя до рассвета было еще далеко, встала и пошла в деревню.

В это самое утро увидел ее возвращавшийся с рыбной ловли юноша и обомлел: Нуэлина показалась ему ослепительно прекрасной. Стал он всем рассказывать, какой красивой стала девушка, прежде столь невзрачная. Над ним смеялись и говорили:

— Это твои глаза приукрасили ее и заставили похорошеть.

Но в то утро удивилась, увидев дочь, даже мать Нуэлины и спросила:

— Доченька, что ты сделала со своим лицом?

— А что, мама, у меня с лицом?

— Ты стала такой красавицей!

— Да ничего я не делала. Правда, этой ночью спала плохо. На лицо мне упала капля дождя, и я после этого заснуть не могла: было так холодно.

Мать посадила ее, как маленькую, на колени и принялась приговаривать:

— Доченька, как же ты хороша! Разве что луна с тобой сравнится!

Чуть позже еще один юноша увидел Нуэлину и сердце его тоже загорелось: «Да это же настоящая красавица!»

Стал он рассказывать друзьям о красоте девушки, но те не поверили, а только смеялись и говорили:

— Не иначе, эта девушка всех нас теперь околдует, и мы по ней сохнуть будем.

Надо сказать, что как раз в тот день был праздник у одной девушки. И у нее собирались гости, чтобы потанцевать.

Наступила ночь, и праздник начался.

Похорошевшая вдруг Нуэлина танцевать не умела: юноши ведь не обращали на нее внимания и никогда не приглашали танцевать. Но на этот раз она тоже пошла на праздник, чтобы поздравить ту девушку. Вошла Нуэлина в дом и всех юношей будто с ума свела. Каждый хотел привлечь ее внимание, выказать ей свою любовь, а она на них и глядеть не глядела.

На следующий день ушла Нуэлина с матерью работать в поле. А юноши собрались и стали меж собой разговаривать:

— Видали, как быстро она нас приворожила! Еще вчера мы и смотреть на нее не хотели, а сегодня глаз не отрываем! Колдунья она, не иначе, вот и обернулась красавицей. Ну, можно ли было даже подумать, что из-за Нуэлины с ума сходить будем! Теперь уж она вволю над нами посмеется. Видите: даже из дому чуть свет ушла. А мы-то глаза пораскрывали. Вот ты хочешь ведь взять ее в жены? И ты, и ты, конечно, не прочь. Да и я только и мечтаю, чтоб взглянула на меня, да поласковее.

А Нуэлина тем временем говорила матери:

— Лучше бы уйти нам. Уйти в другую деревню. Там я нашла бы себе мужа. Здешние-то юноши не любят меня. Мне уже давно пора замуж, а из них ни один за мной даже не поухаживает. Кто захочет жениться на мне? Никто. Да даже если и объявится охотник, я ему не поверю. Бросит он меня на следующий же день. Хватит с меня и так печали. Давай, как только появится молодой месяц, спустимся по реке, да так, чтобы никто нас не видел. Прибьемся к другому народу, упросим и останемся там жить.

— Хорошо, дочка, так и сделаем.

Домой они вернулись уже за полдень.

Юноши, казалось, обжигали Нуэлину пылающими взглядами, но она даже глаз не поднимала. Да, свела их с ума новая красавица. А как вечер спустился, принесли они музыкальные инструменты, стали на них играть. Потанцевать собрались все девушки, кроме Нуэлины. Она с матерью ушла на другой конец деревни, так что все поиски были напрасны.

Когда же утром мать с дочерью вернулись, один юноша подошел к Нуэлине и сказал:

— Радость моя, почему ты не хочешь танцевать с нами, почему избегаешь?

— Сейчас вы все вдруг вспомнили обо мне, зовете танцевать, — ответила девушка. — А давно ли избегали меня и смотрели с отвращением? Что это вам пришло в голову разыскивать меня теперь? Я ведь осталась все та же. Мое сердце глухо к вашим словам, я не могу забыть, как вы относились ко мне. Забудьте меня и оставьте с моей печалью, я уже свыклась с ней.

Юноши, окружив Нуэлину, молчали, только тот, что говорил раньше, снова обратился к девушке:

— Нуэлина, не будь такой жестокой, вспомни, ведь мы одного рода.

Нуэлина рассмеялась в ответ и сказала:

— Теперь у вас находятся для меня самые ласковые слова, а всего несколько дней тому назад вы отворачивались, чтобы не видеть меня, когда я выходила из дому. Забыли уже? Как дети — не помните, что натворили и приходите ко мне с красивыми словами. Подсластите получше ваши речи, но обращайте их к другим женщинам. А я та же, что и прежде.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мифы

Львиный мед. Повесть о Самсоне
Львиный мед. Повесть о Самсоне

Выдающийся израильский романист Давид Гроссман раскрывает сюжет о библейском герое Самсоне с неожиданной стороны. В его эссе этот могучий богатырь и служитель Божий предстает человеком с тонкой и ранимой душой, обреченным на отверженность и одиночество. Образ, на протяжении веков вдохновлявший многих художников, композиторов и писателей и вошедший в сознание еврейского народа как национальный герой, подводит автора, а вслед за ним и читателей к вопросу: "Почему люди так часто выбирают путь, ведущий к провалу, тогда, когда больше всего нуждаются в спасении? Так происходит и с отдельными людьми, и с обществами, и с народами; иногда кажется, что некая удручающая цикличность подталкивает их воспроизводить свой трагический выбор вновь и вновь…"Гроссман раскрывает перед нами истерзанную душу библейского Самсона — душу ребенка, заключенную в теле богатыря, жаждущую любви, но обреченную на одиночество и отверженность.Двойственность, как огонь, безумствует в нем: монашество и вожделение; тело с гигантскими мышцами т и душа «художественная» и возвышенная; дикость убийцы и понимание, что он — лишь инструмент в руках некоего "Божественного Провидения"… на веки вечные суждено ему остаться чужаком и даже изгоем среди людей; и никогда ему не суметь "стать, как прочие люди".

Давид Гроссман

Проза / Историческая проза

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза