Зигфрид

А ночью старый рыцарь, посоветовавшись с колдуном, уже знал, что Нуэлина на дне реки. Он увидел, как девушка пришла на берег, а Царица Вод, пораженная красотой, взяла ее за руку и увела за собой в глубину.

Безлунными ночами Нуэлина поднимается из реки вместе с Царицей Вод. Они выходят на остров и поют там дивными голосами:

Еле слышно, еле слышно
Колыбельная звучит.
Как велит нам месяц вышний,
В небе лья свои лучи.

Детки малые уснули
В колыбели рейнских вод,
И в печальном карауле
Нимфа песни им поет.

Пойте, сестры, слитным строем
Как журча у камня воды,
Как кружась медвяным строем
Пчелы после непогоды.

Птица допела, вспорхнула и улетела. Словно растаяла в ночи.

Освещенная юной бледной луной, Кримхильда не спеша возвращалась во дворец.

Сердце ее стучало, а губы чуть слышно шептали:

— Почему, почему птица рассказала мне такую печальную историю о любви? Даже нет, не о любви, а о крови. Может быть, любовь и кровь неразделимы? Я слышала, как об этом часто говорила матушка. Да, я слышала это… Как будто бы… когда-то давно… может быть, в детстве… И что значит мой сон?

И Кримхильда побежала по песчатой отмели. В глазах у нее сгустилась тьма, и большая золотая змея будто бы глядела на нее огромными немигающими глазами с огромного черного неба, усыпанного звездами.

«Господи, помилуй!» — шептала Кримхильда и бежала, не чувствуя под собой ног.

Позади нее мелькали какие-то неясные тени, раздавались чьи-то голоса:

Глянь! совы взор жгучий зорок.
Слышь! летучей мыши вспорх
Раз, два и раз —
Смолк глас.

Глянь! цветов дрожат головки.
Слышь! стеня, поют соловки.
Раз, два и раз —
Смолк глас.

Глянь! луна вверху восходит.
Слышь! вода внизу исходит.
Раз, два и раз —
Ни капли для нас.

Это были птицы. Огромные черные птицы, на головах у них сияли ослепительные звездные венки. Бесчисленное множество птиц сопровождало Кримхильду на пустынном берегу.

Они пели на своем птичьем языке, но каким-то непостижимым образом Кримхильда понимала, точнее, угадывала, знала смысл, тайную суть, что несли их голоса: