Жизнь взаймы

— Я не собирался в тебя влюбляться, Лилиан, — сказал он.

Она улыбнулась. — Это не средство от ревности. Так поступают только зеленые юнцы.

— В любви никто не бывает взрослым.

— Любовь. — прошептала Лилиан. — Какое ёмкое слово! И что только за этим словом не кроется!

Она глянула на Лидию Морелли. — Всё намного проще, Клерфэ. Может, мы уже пойдём?! — Куда? — Я хочу к себе, в гостиницу.

Клерфэ не стал возражать и расплатился. «Всё кончено», — подумал он. К выходу они шли мимо столика, за которым сидела Лидия Морелли, и она не удостоила его взглядом. Парковщик поставил машину Клерфэ в узком переулке прямо на тротуаре перед рестораном. Лилиан кивнула на «Джузеппе». — Вот он — твой предатель! Отвези меня в гостиницу.

— Нет. Давай сходим ещё в Пале Рояль. Сад ещё не закрыт? — спросил он парковщика.

— Аркады открыты, месье.

— Я очень хорошо знаю сад, — заметила Лилиан. — А ты, видно, собираешься стать двоеженцем?

— Ах, перестань! Пойдем!

Они шли под аркадами королевского дворца. Был прохладный вечер, напитанный сильными запахами земли и весны. Сверху в сад доставали порывы ветра, но было теплей, чем предвещала ночь, притаившаяся в каменных стенах вокруг. Клерфэ остановился. — Не надо ничего говорить. И не спрашивай меня ни о чём. Я всё равно не отвечу.

— А что надо объяснять?

— Ничего?

— Действительно ничего… — сказала Лилиан.

— Просто, я люблю тебя.

— Потому что я не устраиваю тебе сцен?

— Нет, — ответил Клерфэ. — Это было бы ужасно. Я люблю тебя, потому что ты устраиваешь мне необыкновенную сцену.

— Я вообще ничего не страиваю, — бросила Лилиан в ответ и подняла узкий меховой воротничок своего жакета, плотнее прикрывая затылок. — Думаю, я даже не сообразила бы, с чего начать.

Она стояла перед ним, и спокойный ветерок теребил её волосы. Она казалась ему совершенно чужой, женщиной, которую он никогда не знал и которую уже успел потерять. — Я люблю тебя, — произнес он ещё раз, обнял её и поцеловал. Он почувствовал едва уловимый запах её волос и терпкий аромат духов на её шее. Она не противилась его объятьям и, широко раскрыв глаза, казалось, прислушивалась к шуму ветра.

Неожиданно он тряхнул её за плечи. — Скажи что-нибудь! Сделай хоть что-то! Скажи хотя бы, что я должен уйти! Скажи мне это в лицо! Только не будь такой холодной статуей.

Она резко выпрямилась, и он выпустил её из своих объятий.

— А зачем тебе уходить? — спросила она.

— Значит, ты хочешь, чтобы я остался?

— Сегодня вечером слово «хотеть» кажется мне слишком тяжеловесным, как кусок чугуна. Что из него можно сделать? Он ведь очень хрупкий и легко ломается. А ты чувствуешь ветер? Что ему нужно?

Он посмотрел на неё. — У меня такое впечатление, что у тебя действительно, всё что на уме, то и на языке.

Она улыбнулась. — А почему бы и нет? Я тебе уже однажды сказала, что всё намного проще, чем ты думаешь.

На мгновение он замолчал. Он просто не знал, что делать дальше. — Ладно, я отвезу тебя в гостиницу, — заявил он наконец.

Она спокойно пошла с ним, точнее рядом с ним. «Что со мной? — подумал он. — Я сбит с току и злюсь на неё и на Лидию Морелли, а злиться надо бы только на самого себя».

Они подошли к машине. В это время в дверях ресторана появилась Лидия Морелли с её спутником. Она пыталась было снова проигнорировать его, но любопытство оказалось сильней. Кроме того, она со своим спутником вынуждена была ждать, пока машину Клерфэ не выведут из беспорядочного хаоса припаркованных в узком переулке вплотную автомобилей, чтобы добраться наконец до своей. С изумительной небрежностью Лидия поздоровалась с Клерфэ и представила ему своего спутника. Было удивительно наблюдать, с какой ловкостью Лидия пыталась выведать, кто такая Лилиан и откуда она. Клерфэ подумал было защитить Лилиан, но вскоре понял, что в этом не было никакой необходимости. Пока два парковщика с громкими криками пытались передвигать машины и время от времени совсем перекрывали движение, а он обсуждал со спутником Лидии достоинства разных автомобилей, между двумя женщинами протекал с виду безобидный разговор, в котором с убийственной любезностью наносились и парировались обоюдные удары. Лидия Морелли могла бы, несомненно, победить, окажись он в своей привычной среде; она была старше Лилиан и намного опытней и коварней, но все её выпады казались неуклюжими, будто она фехтовала с ватной куклой. Лилиан, в отличии от неё, проявляла настолько обезоруживающую наивность и оскорбительный респект, что вся осмотрительность и опыт Лидии оказались бесполезны; с неё была сорвана маска агрессора, и она уже почти было проиграла. Даже её спутник — и тот заметил, что из них двоих Лидия демонстрировала наибольший интерес к сопернице, и к тому же тот факт, что была старше по возрасту.

— Получите машину, месье, — услышал Клерфэ слова парковщика.

Клерфэ проехал на машине по переулку и свернул на ближайшем перекрестке. — Прекрасный результат, — сказал он Лилиан. — Она не знает, ни кто ты, ни откуда, ни где ты живешь.

— Узнает завтра, если захочет, — равнодушно ответила Лилиан.

— От кого? От меня?

— От моей портнихи. Она же заметила, откуда моё платье.