Жизнь взаймы

Клерфэ проехал вдоль Лувра, мимо Консьержери и дальше по мосту бульвара Сен-Мишель. Он был взбешен и одновременно чувствовал своё бессилие. В нем нарастало желание избить Лилиан, но он был не в силах сделать это: ведь она лишь призналась ему в том же, в чем он недавно признался ей, и он ни на миг не сомневался в этом. Единственное, чего он сейчас хотел — это вернуть её. Она стала вдруг самым важным и желанным из всего того, что он познал в своей жизни. Он не знал, что ему делать, но что-то должно было произойти: он не мог просто расстаться с ней у двери гостиницы, иначе она больше никогда не вернется, это был его последний шанс найти то волшебное слово, которое удержит её, в противном случае она просто выйдет из машины, поцелует его с ничего не значащей улыбкой и исчезнет в вестибюле гостиницы, пропахшей рыбным супом и чесноком; потом она подымется по истертым ступеням кривой лестницы мимо небольшой конторки, в которой дремал портье, приготовивший себе на ужин кусок лионской колбасы и бутылку дешевенького вина; она подымется наверх, и последнее, что он увидит, будут тонкие светлые щиколотки её ног в полутьме узкого лестничного пролета, прижимающиеся друг к другу и подымающиеся наверх по ступеням, а наверху, в её номере, из золотистого жакета вдруг вырастут два крыла, и она выпорхнет в окно, но не в сторону часовни Сент-Шапель, о которой она ему рассказывала, а прямо на праздник Вальпургиевой ночи, причем на элегантной метле от Баленсиаги или Диора; там будут исключительно черти во фраках, побившие все мыслимые рекорды скорости, бегло говорившие на шести языках и изучившие всех философов от Платона до самых современных, и бывшие вдобавок виртуозными пианистами, чемпионами мира по боксу и прекрасными поэтами.

Портье зевнул и очнулся от сна. — У вас есть ключ от буфетной? — спросил Клерфэ.

— А как же! Есть! Вам минералки, шампанского или пива?

— Принесите нам баночку икры из холодильника.

— Вот это я как раз и не могу, месье. Ключ от холодильника у хозяйки.

— Тогда сбегайте в ресторан «Лаперуз» за углом. Достаньте там. Он ещё не закрыт. Мы подождем, а я пока за вас подежурю.

Клерфэ достал из кармана деньги. — Я не хочу икры, — сказала Лилиан.

— А что ты хочешь?

Она задумалась. — Клерфэ, — ответила она наконец. — До сих пор ни один мужчина не оставался у меня в это время. Ты ведь именно это хотел узнать?

— Это правда, — вмешался портье. — Мадам всегда одна возвращается домой. Ce n'est pas normal, Monsieur.[16] Так вам принести шампанского? У нас ещё остался «Дом Периньон» тридцать четвертого года.

— Несите, золотко вы моё! — воскликнул Клерфэ. — А поесть найдется хоть что-нибудь?

— Я бы съела колбасы. — Лилиан кивнула на ужин портье.

— Я отдам вам свою, мадам. На кухне такой ещё много.

— Тогда принесите с кухни, — заметил Клерфэ. — И ещё черного хлеба и кусочек бри.

— И бутылку пива, — попросила Лилиан.

— А шампанского не надо, мадам? — Лицо портье потускнело, ведь он так надеялся на свой процент.

— Если шампанское, то только «Дом Периньон», — заявил Клерфэ. — И если только для меня одного. Я хочу сегодня кое-что отметить.

— Что отметить?

— Прорыв чувств. — Клерфэ занял место портье в его конторке. — Да идите же! Я пока посмотрю тут!

— А ты справишься в этом ящике? — спросила Лилиан.

— Ещё бы! Я в войну этому научился.

Она облокотилась на столешницу конторки. — Ты, наверное, многому научился на войне?

— Самому главному успел научиться. Так всегда бывает на войне.

Клерфэ записал в журнал портье заказ на бутылку минералки и просьбу одного постояльца разбудить его утром в шесть часов. А ещё он выдал ключ удивленному лысому постояльцу из двенадцатого номера и двум молодым англичанкам — из двадцать четвертого и двадцать пятого. Потом с улицы неожиданно ввалился какой-то прилично подвыпивший гуляка, которому непременно надо было узнать, свободна ли Лилиан и сколько она берет.

— Тысячу долларов, — ответил Клерфэ.

— Ни одна баба столько не стоит, придурок, — ляпнул гуляка и исчез в темной ночи на набережной, откуда доносился плеск воды.

Портье принес бутылки и колбасу, выразив готовность снова слетать в «Тур д'Аржан» или в «Лаперуз», если что-нибудь понадобится ещё. У него, видите ли, был велосипед.

— Завтра, — ответил Клерфэ на его предложение. — У вас найдется ещё один свободный номер?

Портье смотрел на него, ничего не соображая. — Но ведь у мадам есть комната!

— Мадам — женщина замужняя. Причем — моя жена, — добавил Клерфэ и ещё больше сбил с толку портье, и тот явно не мог сообразить, зачем тогда они заказали «Дом Периньон».

— У нас есть свободный шестой номер, — заявил портье, — рядом с комнатой мадам.

— Вот и хорошо. Отнесите всё туда.