Жизнь на льдине

Легли спать далеко за полночь. Через несколько часов мы проснемся и начнем генеральную уборку палатки. Будем мыть голову и бриться. Я сварю обед сразу на три дня.

Думаем хорошо встретить Новый год. пожелать нашей Родине новых больших успехов.

ЯНВАРЬ

31 декабря 1937 г. — 1 января 1938 г.

Последний день года.

Ночью Эрнст подготовил из снега две кастрюли воды для варки обеда. Потом он принял двадцать одну поздравительную телеграмму от родных и друзей. Спасибо вам, дорогие соотечественники, за теплоту и ласковое слово!

Неожиданно подул сильный ветер, и все мои труды по раскопке лагеря были ликвидированы; снова вокруг нас образовались сугробы снега.

Я накормил Веселого, забрался в палатку и занялся приготовлением праздничного обеда.

В ожидании новогоднего вечера открыл банку паюсной икры, достал сосиски, копченую грудинку, сыр, орехи, шоколад, роздал каждому по тридцать пять конфет «Мишка». Потом подстриг длинные косы, выросшие у Кренкеля. Это было забавное зрелище… Мы все побрились и помыли головы.

Прежде чем встретить Новый год, прошлись по лагерю: осмотрели каждую палатку, ощупали вещи на всех базах, побывали на трещине, укрепили лебедку.

Лишь за десять минут до наступления Нового года мы, утомленные, вернулись в свой «жилой дворец». Я начал переодеваться. Петрович стал со мной в шутку бороться, говоря:

— Ты еще сильный, и притом жирный!

Я засмеялся и сказал:

— Если пропадет продовольствие, то первым съедим Веселого, а затем уже вы кушайте меня…

Кренкель включил Москву, и мы у себя в палатке услышали звуки Красной площади, «Интернационал» и бой часов Кремлевской башни, извещавший весь советский народ о том, что начинается новый, 1938 год, год новых больших успехов нашей великой Родины.

Я поздравил своих товарищей с Новым годом, мы спели «Интернационал», расцеловались и пожелали, чтобы 1938 год был таким же счастливым, как минувший.

Потом Женя вышел из палатки и сделал метеорологические наблюдения, а Теодорыч передал сводку на остров Рудольфа.

Наш новогодний ужин продолжался два часа. После этого мы долго не ложились спать, говорили о том, что скоро кончится полярная ночь, о том, что работа у нас пойдет еще быстрее. Ширшов боится темноты. Петрович объясняет, что он опасается не темноты, а… медведей, которые в темноте могут незаметно подойти и броситься на человека. Женя посоветовал Ширшову постоянно ходить с оружием: тогда страх перед темнотой исчезнет.

Теперь у Петровича еще больше проявляется непреодолимая страсть к оружию; он не расстается со своим наганом. Обычно, возвращаясь в жилую палатку после гидрологических работ, он по дороге стреляет вверх…

Мы легли спать, а Кренкель остался у радиоприемника и продолжал принимать поздравительные телеграммы со всех концов СССР. Сколько теплых, приятных слов мы получили!..

Спали лишь несколько часов. Эрнст разбудил всех к чаю.

Погода чудесная. Каждая звезда видна отчетливо, ясно.

У всех хорошее настроение. Впервые проводим общий обязательный выходной день. Так мы договорились еще накануне… Однако работа продолжается: мы все так привыкли к действию, что без дела жить не можем.

Я очистил базы от снега, осмотрел трещину, заправил лампы и прилег с книгой.

Женя сделал астрономическое определение: он говорит, что нас продолжает тащить на юг. Потом Женя ушел в свою обсерваторию, чтобы подготовить приборы к гравитационным наблюдениям.

За обедом выпили по две рюмки коньяку. Я достал из запасов огурцы. Они оказались мягкими, как тряпки; очевидно, сильно испортились. Но нам эти огурцы показались приятными и вкусными.

Долго слушали по радио новогодний концерт из Москвы.

У нас стало тепло: температура поднялась до шести градусов ниже нуля. Такой температуры у нас не было уже давно; можно даже… в трусах ходить, только сильная пурга мешает…

К вечеру подул сильный ветер, температура быстро снизилась до тридцати пяти градусов. От такой резкой перемены температуры лед трещит, все время кажется, что льдина под нами ломается.

Эрнст, дежуря по лагерю, вспомнил, что еще в Москве, когда мы вылетали с центрального аэродрома имени Фрунзе, дал Жене припрятать бутылку хорошей настойки, которую приготовила Наталья Петровна. С тех пор настойка лежала у Федорова в рюкзаке… Он разыскал бутылку, мы выпили по рюмочке и сразу крепко заснули.

2 января

Скоро уже утро и снова начнутся трудовые будни.

Петрович ушел к трещине, чтобы сделать наблюдения над морскими течениями.

Я занялся очисткой площадки от снега, а потом направился к Пете и помогал вести гидрологические работы.

На пути я осмотрел канат, который мы прозвали троллейбусом; он протянут от жилой палатки до трещины. где установлена гидрологическая лебедка Ширшова «Троллейбус» нам очень помогает во время полярной ночи, в пургу мы пробираемся, держась за канат, от палатки к лебедке и обратно, не рискуя заблудиться.

Вернувшись в лагерь, сделали вместе с Женей астрономическое определение; он брал звезды на теодолит, а я отмечал время по хронометру.