Жизнь на льдине

Движемся мы довольно быстро. За сентябрь льдина прошла, если считать по прямой, восемьдесят миль со средней скоростью 2,7 мили в сутки. Отдельные отклонения от генерального курса нашего дрейфа были незначительны, дрейфа на север почти совсем не наблюдалось.

Сводка, составленная Федоровым, показывает, что температура воздуха в сентябре постепенно понижалась от семи-восьми градусов (вначале месяца) до семнадцати-восемнадцати (в конце сентября). Средняя температура за месяц — минус 12,2 градуса, максимальная — минус 2,6 градуса, минимальная — минус 28,3 градуса. Интерес

Мы передали в Москву сводные материалы этих наблюдений.

Обидно, что мы никак не можем приступить к занятиям кружка по изучению истории партии: у всех очень много работы. Л месяцы бегут быстро, мы не замечаем течения времени…

14 октября

Болит голова: очевидно, я еще больше простудился. Сегодня тридцать два градуса мороза. Это в октябре, а что будет потом?! Принял два порошка фенацетина и забрался в спальный мешок, Петрович предлагает мне хорошо согреться. «Это поможет тебе», — говорит он.

Женя самостоятельно передал по радио метеорологическую сводку на остров Рудольфа. Оттуда сообщили, что для нас есть радиограмма. Женя плохо принимает по радио, поэтому он разбудил Эрнста.

Эрнст спит «в три порции»: по часу пли по два, так как ему часто нужно вставать для работы на радиостанции.

Сообщили в Москву, что у нас тридцать два градуса мороза. Должно быть, там не поверят!

Женя и Петрович после обеда ушли на разведку льдов. Они ходили в восточном направлении и скоро вернулись.

— Началось перемещение льдов, — сказали они.

Сегодня закончили передачу в Москву материалов научных наблюдений за сентябрь. Отметили значительные колебания глубины океана: на протяжении тридцати семи миль глубина уменьшилась с четырех тысяч двухсот девяносто трех до трех тысяч семисот шестидесяти семи метров, а еще через двадцать пять миль возросла до четырех тысяч двадцати пяти метров. Последний промер (6 октября) снова показал «обмеление» океана три тысячи пятьсот метров!

15 октября

Продолжал работать над коробкой для вертушки. Принес в жилую палатку все необходимые инструменты. Я бы давно кончил эту работу, но все приходится делать вручную. Торопился и повредил напильником большой палец руки: теперь не могу до него дотронуться — так здорово болит… Когда сверлил дыры, Эрнст мне помогал.

Петрович внимательно осмотрел меня и заявил, что на улицу мне выходить нельзя. Странное медицинское назначение при таком заболевании!.. Однако к вечеру мне стало лучше, и я пошел вместе с Женей делать астрономическое определение.

Еще раз убедились: чем дальше к югу, тем быстрее несет нашу льдину.

Петрович проверял состояние гидрологической лебедки и чистил лунку, так как она со всех сторон обросла довольно толстым слоем льда.

16 октября

Скорость ветра доходит до восемнадцати метров в секунду. На улицу выходить рискованно: пурга сбивает с ног. Наш Веселый забился в уголок и все время протяжно воет, нагоняя тоску.

Скорость дрейфа сейчас настолько велика, что мы даже не можем сделать очередную гидрологическую станцию: тросик с батометром все время уносит под нижнюю часть льдины. Ничего не поделаешь: это не пароход, не прикажешь капитану остановиться… Промер глубины придется сделать лишь после того, как ветер немножко стихнет.

Перед сном решил почистить зубы, так как во рту стало что-то очень горько. В темноте вместо зубного порошка взял… мыльный. Долго не мог понять: почему вместо приятного запаха во рту еще больше горечи?.. Думал, что вода плоха, и заменил ее снегом. Только когда начал жевать снег, понял свою ошибку; после этого добрые четверть часа отплевывался…

17 октября

Всю ночь продолжал бушевать ветер. Палатку страшно трясло.

По лагерю дежурил Эрнст. Он не смог передать даже метеорологические сводки, так как сильные снежные заряды нарушили нашу радиосвязь с островом Рудольфа.

В таких случаях Эрнст обычно очень бдителен и осторожен: боится сжечь аппаратуру радиостанции. Я предложил ему заснуть до утра, но он отказался.

На острове Рудольфа, как мы узнали позже, начали о нас беспокоиться: наша станция пропустила уже два срока радиосвязи.

Перед вечером Теодорычу все же удалось передать метеорологическую сводку; товарищи на острове успокоились.

Женя вышел из палатки и увидел на небе звезды. Мы временно прервали занятия и начали определять местоположение льдины. Установили, что за двое суток нас отнесло на три градуса к западу.

Когда вышли из палатки, то не узнали своего лагеря: пурга намела сугробы; между кухней и ледяной обсерваторией Жени образовался огромный вал; нарты опрокинуты и засыпаны снегом. Только одна была хорошо видна; остальные спрятаны под снегом. У входов тоже большие сугробы. Словом, пурга принесла нам много хлопот: придется (в какой уж раз!) расчищать все наше хозяйство.

Полярная ночь наступила.

18 октября

Женя налаживал магнитный теодолит, готовясь к очередным наблюдениям. До этого он долго очищал лабораторию от снега.