Жизнь на льдине

Все тетради и астрономические инструменты Жени лежат в углу на шкурах, и поэтому я решил сделать ему в подарок специальную полку. Нашел доску, принес ее в палатку и быстро соорудил «астрономический уголок». Женя разложил здесь свое хозяйство: наверху — тетради и справочники, внизу — хронометры.

Полка рядом с моей кроватью; чтобы я во сне не опрокинул ее, Женя протянул вдоль кровати веревочную сетку. Теперь, когда я ложусь спать, то напоминаю зверя, запертого в клетке зоологического сада…

За обедом ребята мне сказали:

— Борщ сегодня невыносимо кислый!

Странно. Ведь я добавил в него литра два воды; очевидно, положил слишком много лимонной кислоты. Все весело смеются над этой неудачей. Тем не менее я твердо договорился с ребятами, что беру на себя поварские обязанности до конца нашего дрейфа. Дело в том, что Эрнст по ночам дежурит, а днем если готовит обед, то не успевает выспаться. Теперь я, шеф-повар, буду кормить нашу семью хорошо!

Я уже приспособился к работе на кухне. Посуду не мою, а протираю мокрой ваткой. Этим экономлю пресную воду, которой у нас всегда так мало: чтобы добыть ведро воды, приходится полдня работать. Правда, нужно стараться протирать посуду сразу же после обеда, пока она еще влажная, иначе спустя час посуда покрывается слоем льда, и тогда уже приходится тратить на нее горячую воду.

Играл с Эрнстом в шахматы. Конечно, проиграл, потому что только учусь.

Однако перед сном я взял реванш, выиграв у Теодорыча плитку шоколада. У нас с ним было пари: обычно мы запускаем ветряк за пятнадцать минут, а я взялся сделать это за две минуты и успел. Но шоколад решил у Эрнста не брать: лучше напомню ему об этой плитке в Москве.

5 октября

Нам сообщили, что редакция «Последних известий по радио» снова собирается организовать выступление наших жен. Очень рады услышать родные голоса.

Погода нынче исключительная, ясная, мороз доходит до двадцати семи градусов. К вечеру дрейф уменьшился. Стараемся лечь пораньше, потому что на завтра у нас назначен аврал: будем брать пробу грунта со дна океана.

Перед сном услышали какой-то гул: началось перемещение льдов. В районе полыньи происходит сжатие; оттуда все время доносится треск.

Вечером было много происшествий. У Теодорыча на радиостанции лопнула электрическая лампочка, а запас их очень невелик. Ничего не поделаешь!.. Несколько минут спустя Петрович пошел к двери, зацепил амортизатор и свалил фонарь «летучая мышь», который тоже разбился. Хотя и жаль было лампу, но все в один голос пошутили:

— Если бьется, значит, к добру.

Все-таки мне не хочется измерять счастье фонарями, потому что стекол для них у нас очень мало.

Вышли из палатки и долго слушали, как трещит лед. Веселый все время лает; он то убегает далеко к трещине, то вновь возвращается.

6 октября

Женя на круглые сутки ушел работать в свою ледяную обсерваторию.

Петр Петрович готовится к спуску батометра и щупа с трубкой, чтобы взять пробу грунта.

Я взял ружье и ушел к полынье. Все время тревожила мысль: что наделало вчерашнее сжатие?..

Кругом много битого льда. Очевидно, ветер здесь здорово хозяйничал. Сжатие отразилось на нашей льдине. В разных местах я заметил трещины, по краям льдины появились высокие торосы и ледяные курганы. Это молодой лед, выброшенный сжатием на наше ледяное поле.

Когда я вернулся в лагерь, Петр Петрович сказал, что он опустил груз на глубину три с половиной тысячи метров и оборвал трос. Гидрологическое хозяйство — два батометра и щуп — осталось на дне Северного Ледовитого океана.

Как это произошло?.. Мы предполагаем, что груз с большой силой ударился о дно, а на тросе образовались петли, лопнувшие при попытке выдернуть груз из ила.

Наша работа на глубоководной станции шла, как всегда, быстро. Тянули трос лебедкой попарно: я работал с Женей, Эрнст — с Петровичем.

Я сварил обед, так как все проголодались.

Петр Петрович опустил вертушку в океан и попросил меня определить дрейф. Наш Петрович ходит огорченный; он говорит, что у нас сегодня сплошные несчастья… Мы все стараемся успокоить его.

Ночью по лагерю дежурят трое: Женя обрабатывает серию магнитных вариаций, Петрович приводит в порядок свои записи, и, как всегда, бодрствует Эрнст.

7 октября

Снег, должно быть, очень хороший изолятор. Сквозь нашу палатку продувал ветер. Я набросал на крышу много снегу, и в палатке сразу стало теплее: ветер к нам не пробирается.

Петрович отремонтировал тросик, привязал новый батометр и опустил его на дно океана.

В это время мы получили сообщение, что с острова Рудольфа в район полюса на поиски самолета Леваневского вылетел Водопьянов.

Эрнст после дежурства не ложился спать, а продолжал сидеть у приемника.

Полет был исключительно хорошим, хотя протекал в очень тяжелых метеорологических условиях. Водопьянов долетел до полюса, разведал большой район, но, к сожалению, ничего не обнаружил и вернулся на остров Рудольфа. В полете он сбросил несколько световых ракет.