Жизнь на льдине

Мы заторопились с передачей на материк наших мыслен о перспективах дрейфа и результатах наблюдений. Ведь мы уже более ста дней трудимся на льдине в Центральном полярном бассейне!

Мысленно переносимся в прошлое и вспоминаем, что, прежде чем создать станцию на Северном полюсе, советские полярники проделали большую подготовительную работу. Была построена база на острове Рудольфа — этом самом северном из островов Ледовитого океана, снаряжены специальные тяжелые самолеты, создано оборудование станции, приготовлено продовольствие — практичное, питательное и непортящееся. Легкость, прочность и максимальная надежность были основными требованиями для всех предметов, отправлявшихся на полюс. Обычная полярная станция со штатом в четыре человека, возводимая на материке, на новом месте, с годичным запасом снаряжения весит двести тонн. Нашим весовым пределом было девять тонн, включая вес людей. Даже нашего пса Веселого посчитали за тридцать килограммов…

Во все это хозяйство вложено огромное количество труда. Оправдались ли затраты энергии? У некоторых представителей арктической науки были сомнения в успехе нашего дела; возможность точных научных измерений на дрейфующем льду оспаривалась ими; частые торошения льда, трещины, сама жизнь налегке в палатке, казалось, заставляли ограничиться лишь наиболее простыми наблюдениями; наш план представлялся слишком обширным. Однако мы успешно преодолеваем трудности и широко развернули все намеченные планом исследования.

Много мук доставила нам ледяная вода; сильное таяние требовало частых перестановок всех «лабораторий»; пурга рвала легонькие палатки… Все гидрологические приборы требуют тщательного ухода, чтобы предотвратить их обледенение. После пурги приходится заново устраиваться. А в общем, думается мне, все идет неплохо!

Оборудование станции оказалось вполне удобным, несмотря на совершенную новизну и своеобразие условий пашей жизни. Например, наши валенки грандиозного размера с глубокими калошами, в которых, по определению Эрнста, можно купать новорожденного ребенка, казавшиеся смешными в Москве, заслужили здесь всеобщее признание: в них тепло ногам, одетым в меховые чулки. Очень хороши и практичны рубашки из оленьего меха и штаны из нерпичьей шкуры. Как бы ни было холодно на дворе, за ночь мы как следует отогреемся в прекрасных спальных мешках из волчьих шкур.

Первоначально предполагалось передавать метеорологические сводки на остров Рудольфа один раз в сутки, но надежная связь позволила нам давать четыре метеорологические радиограммы в сутки; эти данные вносятся в общие синоптические карты.

Собираясь на Северный полюс, я решил отказаться от классического пеммикана и шоколада, применяемых в прежних полярных экспедициях. Мы взяли с собой концентраты; они показали свою пригодность для далеких путешествий. Единственное, в чем остро ощущается недостаток на льдине, — это время. Нам вчетвером приходится выполнять здесь работу, которую обычно ведет полярная станция со штатом в десять человек. У нас не хватает времени даже для сна. Но мы чувствуем себя хорошо, втянулись, оказались выносливыми. Это в конечном счете одно из решающих условий для жизни на льдине. Мы полны сил и энергии.

Вот какой итог мы подвели, когда продумали нашу жизнь на дрейфующем льду Центрального полярного бассейна в течение первых трех с половиной месяцев.

Написали об этом в «Правду».

Когда закончили передачу корреспонденции, у меня разболелось сердце. Очевидно, это от большого физического напряжения при работе на солдат-моторе. Петр Петрович давал мне какие-то капли. Ночью я не мог заснуть.

Эрнст также лежал часа два в своем спальном мешке, ворочался, несколько раз говорил мне: «Ну, давай заснем!» Но заснуть никому не удавалось. Не спали и Женя с Петром Петровичем. Как мы все устали!..

Но что поделаешь! Ведь из двух бензиновых двигателей один вышел из строя, а другой мы сохраняем на черный день. В механике мы разбираемся не очень-то крепко и поэтому бережем его; если ветряк сломается и выйдет из строя, нас спасет двигатель. Теперь же, когда из-за безветрия аккумуляторы не заряжаются, приходится пользоваться исключительно солдат-мотором.

Я вышел из палатки, осмотрел хозяйство, лучше прикрыл его, походил по льдине, вернулся, залез в спальный мешок, но все равно уснуть не смог.

Эрнст тоже выходил и долго бродил по лагерю. Он вернулся и сказал:

— Ветер немного усиливается, это хорошо!

Низко спустились густые сизые облака. Признаться, я никогда не видел таких облаков.

Уже приближается конец полярной осени, скоро зима.

7 сентября

Ночью Эрнст во время дежурства соорудил еще полстены склада. Теперь осталось только натянуть крышу. Потом мы собирали вместе с Эрнстом все наше радиоимущество.

Женя и Петрович занялись литературными делами: пишут статьи, заметки, научные обзоры.