Жизнь на льдине

— Был там, — ответил я. — Все находится под снегом… Нужно, должно быть, после каждой пурги производить серьезные очистительные работы.

— А если каждый день будет пурга? — усмехнулся Эрнст.

— Что ж, тогда придется каждый день очищать нашу «усадьбу», иначе все мы очутимся под снегом, и тогда нас даже самолеты не найдут…

Пили чай в новой тесной кухне, которую мы устроили на время ремонта старого помещения камбуза. Чувствуем, как крепчает мороз. Это нас радует.

Ночью в жилой палатке стало холодно. Мы быстро спрятались в спальные мешки. Скоро, очевидно, уже придется утеплять палатку, надевать на нее полотно с прослойкой гагачьего пуха и согревать внутри примусами.

Легли пораньше, так как придется рано встать и продолжать раскопки. Сейчас заберусь в спальный мешок, постараюсь скорее согреться и заснуть. Для этого надо прежде всего ни о чем не думать…

30 августа

Петя наложил заплаты на брезент кухни и ушел к лунке.

Я с утра очищал все три базы от сугробов. Удивительно, как снег забивается во все уголки и щели. Я сделал выступы вокруг жилой палатки. Замазывал все дыры снегом. Мороз быстро схватывал «замазку» — получалась довольно оригинальная цементовка. Кроме того, я соорудил из снега нечто вроде завалинки или скамейки у нашего жилья; в свободные часы можно будет сидеть на этой завалинке и мечтать… Но найдутся ли у пас эти свободные часы? Думаю, что до конца дрейфа вряд ли!

Эрнст снова вспомнил о своих киноделах, снимал эпизоды работы на лунке и лебедке. Ему удалось, между прочим, снять процесс опускания батометров и вертушки.

Установив гидрологическую палатку, мы ушли обедать. Потом Петрович окончательно укрепил палатку и до поздней ночи продолжал работать с вертушками.

У Федорова шелковая палатка быстро рвется, и поэтому Петя совершил великодушный поступок: отдал ему палатку, где находилась гидрохимическая лаборатория. Женя оборудовал здесь гравитационную обсерваторию.

Никому не рекомендую брать в Арктику шелковые палатки: солнце выжигает их, а ветер рвет на мелкие кусочки.

На льдине туман, температура — минус пять градусов. В северной части нашего поля немного наторосило, но сама льдина невредима.

Идет уже четвертый месяц нашего дрейфа. Пока все протекает благополучно.

Август ознаменовался большим перемещением нашей льдины: по прямой линии пройдено семьдесят миль со средней скоростью 2–3 мили за сутки. Особенно быстрым был дрейф с 7 по 12 августа, когда за пять суток наша льдина прошла сорок миль.

В августе были взяты три гидрологические станции: две — до глубины тысяча метров, одна — до четырех тысяч метров. Еще одна глубинная станция была сорвана во время быстрого дрейфа, когда вытравленный трос загнало под лед.

Проведены серии вертушечных наблюдений над течениями верхних слоев моря, возникающими вследствие дрейфа льда.

В августе взяты также три гидробиологические станции: одна — на глубине до тысячи метров и две — в поверхностных слоях океана.

Еще одна радость: к нам прилетела с юго-запада, из Гренландии, чайка; она пролетела, прокричала что-то на своем птичьем языке и исчезла.

31 августа

Мы встали в шесть часов утра. Собрали из-под снега доски, нарты, фанеру — словом, все то, что было занесено пургой.

Женя занялся гравитационными наблюдениями. Приборы уже больше не мучают его: теперь они не подтаивают и не перекашиваются.

Петрович снова ходил к лунке делать вертушечные наблюдения. До вечера он произвел полную серию наблюдений над дрейфом и течениями. Интересно, нас снова быстро понесло на юг.

После обеда Петрович освобождает гидрологическую посуду для следующей станции. Чтобы сделать это, ему придется обработать пробы всех предыдущих наблюдений. Предчувствую, что сегодня у Пети будет бессонная ночь; но это уже не впервые. Ширшов привык работать полные сутки и часто без отдыха.

Днем мы втроем ходили на лыжах осматривать нашу трещину. Много льдов наторосило вокруг нас. Прощупали все торосы: они довольно крепкие.

Вернулись обратно в лагерь успокоенные, но настороженные: теперь наступает пора осенних штормов, во время которых надо быть готовым ко всяким капризам и коварствам арктической природы.

С острова Диксон транслировали арктический выпуск «Последних известий по радио». Потом выступал ансамбль Заполярного театра. Песни в его репертуаре хорошие, но голоса у артистов слабые. Хочется послушать что-нибудь сильное, яркое, душевное. Это поднимает настроение.

Петрович уходил к вертушке. Ночью он вернулся и сказал:

— Наш дрейф продолжается с прежней скоростью… — Больше он не проронил ни одного слова, разделся и сразу же заснул: усталость дает себя знать,

СЕНТЯБРЬ

1 сентября

У же вторые сутки Женя, не отрываясь, сидит за приборами. Каждый час у него есть пятнадцать свободных минут. Но и эти минуты он не отдыхает. Ему нужно про верить по радиосигналам хронометры. Сегодня Федоров так увлекся работой, что составил метеорологическую сводку для передачи на остров Рудольфа с опозданием на пять минут.