Читаем Жизнь Изамбарда Брюнеля, как бы он рассказал ее сам полностью

А вот и венок, который, полагаю, в данном случае следует называть нашим общим.

Что сказать на прощание? Я понимаю, мой слог оказался суховат, ему не хватает той красоты и легкости стиля, на которые способны те, кто посвятил жизнь плетению словес, попыткам выразить ускользающие тени неуловимых смыслов… А что было у меня? Железо, железо, железо. Пар. Электричество. Если смысл всего этого от тебя ускользает – значит ты провел еще недостаточное количество экспериментов. Нужно продолжить, чтобы все-таки уловить его, сделать ясным, определенным – таким, на какой всегда можно будет опереться в будущем…

Совсем уж напоследок скажу вот о чем.

Спустя 54 года – более полвека! – после спуска на воду «Грейт Истерн», в море вышел пароход «Титаник».

Он был значительно больше моего корабля. В длину – почти на четверть, по водоизмещению – почти в два раза.

Корпус судна был изготовлен из стали. Трюм и нижние палубы разделялись на 16 отсеков переборками с герметичными дверями. При повреждении днища попаданию воды в отсеки препятствовало двойное дно. Журнал «Шипбилдер» назвал «Титаник» практически непотопляемым.

Но двойным было действительно только дно, а потому при столкновении с айсбергом во время своего первого рейса «Титаник» получил пробоину в борту ниже ватерлинии общей площадью около 12 квадратных метров – то есть около 129 квадратных футов.

И в результате этого через 2 часа 40 минут полностью ушел под воду.

И унес с собой жизни 1496 человек…

Мое судно «Грейт Истерн» оказалось в похожей ситуации – как я уже говорил, оно налетело на рифы у входа в залив Лонг-Айленд. И тоже получило пробоину ниже ватерлинии. Только общей площадью 800 квадратных футов – то есть в шесть с лишним раз больше, чем у «Титаника»!

Тем не менее эта огромная дыра во внешней обшивке борта не помешала кораблю благополучно прийти в порт Нью-Йорка. А потом еще несколько недель стоять на рейде, дожидаясь починки и совершенно не собираясь при этом тонуть.

Но эта история случилась гораздо позже.

А вот 8 ноября 1859 года, на первом после моей смерти (и смерти г-на Роберта Стефенсона, по иронии судьбы пережившего меня всего на каких-то четыре месяца) собрании Общества гражданских инженеров, его президент г-н Джозеф Локк сказал:

«Я не могу позволить открыть новый сезон, не упомянув о невосполнимой утрате Института в связи с кончиной двух его самых уважаемых и выдающихся членов.

В разгар трудностей необычного характера, с пылом, которому нет равных, и рвением, как тела, так и разума, практически на пределе физических возможностей, в стремлении достичь вынашиваемую им великую идею, г-н Брюнель был неожиданно повержен болезнью, не позволившей ему завершить задание, поставленное перед ним его отважным гением.

Шагая по стопам своего уважаемого отца, сэр Изамбард Брюнель даже в самом начале своей ранней карьеры отличался оригинальностью концепции доверенных ему работ. С преумножением опыта прибавилась уверенность в собственных силах; так, Большая Западная железная дорога с ее ширококолейными линиями, колоссальными паровозами, большими пассажирскими вагонами и смелыми проектами всякого рода продвигалась вперед и вперед, охватив в конечном счете большую часть страны.

То же самое чувство вызывает и его вклад в паровое судоходство, сопровождаемый успешным строительством парохода «Грейт Вестерн», самого большого судна своего времени, смененного затем пароходом «Грейт Бритн», который, в свою очередь, был затмен пароходом «Грейт Истерн», самым масштабным экспериментом века.

Великий корабль был особенным детищем Брюнеля; он сам относился к нему с уважением; и даже если он не дожил до его успешного завершения, в свои последние часы он видел достаточно, чтобы удостовериться, что его идея в конечном счете станет победоносной реальностью.

Шок, вызванный известием о кончине Брюнеля, почувствовался еще сильнее после сообщения о том, что и другой наш уважаемый коллега покинул нас…

В мои намерения сейчас не входит перечисление достижений, осуществленных двумя нашими покойными друзьями. Однако их жизнь и труды перед нами, и будет лишь наша вина, если мы не сможем извлечь из них нужных уроков для себя. Человек не идеален, и от него не ожидают, что он всегда будет успешен; и так же, как в разгаре успеха, мы иногда узнаем великие истины, прежде нам неизвестные, так же часто мы обнаруживаем в ошибках причины, расстроившие наши лучшие, направленные на достижение цели усилия. Возможно, наши два друга не были исключением из правил. Но, судя по тем высотам положения, что были достигнуты каждым из них, по всеобщему уважению и той скорби, что проявила общественность в связи с нашей утратой, мы уверенно можем сказать, что они трудились не напрасно. А сколь блестящую изобретательность оба они проявляли, сколь богатый опыт оставили нам!..

У общества, которое связано с такими именами, как Брюнель и Стефенсон, есть важная обязанность, и мы обязаны ее выполнить: чтить их память и следовать их примеру».

На этом, думаю, пора прощаться.

Всего хорошего, господа.

Послесловие

Укрощение Левиафана

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии