Жизнь Изамбарда Брюнеля, как бы он рассказал ее сам

Британия времен правления королевы Виктории вела относительно мирную политику. «Относительно» потому, что в эту эпоху англичане успели все-таки повоевать и с Афганистаном, и с Китаем, и с Россией (Крымская война). Но Изамбард Брюнель, в отличие от многих своих коллег, не занимался изобретением и усовершенствованием оружия и машин войны – он наводил мосты, в прямом и переносном смысле. Вообще, мост – объект символический. Сакральный смысл, заложенный в этом сооружении, можно трактовать как «диалог», «соединение», «переход». Брюнель строил не только мосты в прямом понимании этого слова, но и мосты сообщения – туннели, железные дороги, трансатлантические пароходы. Живи он позже лет на сто, он наверняка бы начал строить мосты космические или межпланетные, конструируя ракеты, спутники и орбитальные станции.

Кстати, его последнее детище – исполинский пароход «Грейт Истерн» («Great Eastern»), первоначально названный «Левиафаном» в честь библейского морского чудовища, послужил человечеству в качестве транспорта для прокладки телеграфного кабеля через Атлантический и Индийский океаны. А телеграфная линия – тоже своеобразный коммуникативный мост. Примечательный факт: одну из кают упомянутого «плавающего города» однажды занял человек, чье имя неразрывно связано с романтической эпохой великих изобретений. Сюжеты его книг были еще более смелыми, чем сюжеты реальности; придуманные им механизмы и конструкции – еще более причудливыми и хитроумными, чем уже существующие. Путешествие этого человека, совершенное на борту «Грейт Истерн» от Ливерпуля до Нью-Йорка, вдохновило его на создание романа «Плавающий город». Звали этого пассажира – Жюль Габриэль Верн. Великий писатель присутствовал при строительстве «Левиафана» на лондонской верфи, и оно поразило его своими фантастическими масштабами.

«Грейт Истерн» – удивительное создание, действительно напоминающее фантастическое существо. Шестимачтовый парусник, оснащенный гребными колесами и винтом, водоизмещением 32 тысячи тонн – такой корабль словно выплыл из буйных фантазий визионера, получив неведомым образом материальное воплощение. Во времена Жюля Верна и Изамбарда Брюнеля художественный вымысел и достижения инженеров настолько сблизились, что зазор между ними почти не наблюдался: то, что грезилось писателю-фантасту вечером, утром могло воплотиться в реальном обличии инженером. Но осуществлялось это феноменальное сближение кровью и по́том. Левиафан, вообще-то, – существо, представляющее силы зла, то есть разрушительную стихию. И выбирая название для своего главного творения, Брюнель, видимо, вспомнил про этого страшного монстра неслучайно. Приручение необузданных сил природы, укрощение ветра, огня, земли и воздуха стало для романтиков XIX века рыцарской стезей, которую они унаследовали от героев древних мифов. Брюнелю удалось укротить это чудовище. Правда, через несколько десятилетий оно восстало и взяло реванш, потопив знаменитый непотопляемый трансатлантический пароход «Титаник», значительно превосходивший размерами «Грейт Истерн».

* * *

В самом начале своей инженерной карьеры Брюнель чуть не погиб на стройке туннеля под Темзой. Этот проект был мероприятием крайне рискованным: ни современными землеройными машинами, ни надежными устройствами для поддержки грунта, ни системами точных расчетов – молодой инженер и его отец не располагали. Многие серьезные технические задачи решались по мере их поступления, что в итоге привело к катастрофе и провалу проекта. Но тем не менее проект, начатый Брюнелями, был все-таки завершен, и ныне туннель, заложенный в 1825 году, является частью первого в мире метрополитена. Сегодня крайне трудно представить, чего стоило осуществление таких проектов, как прокладка туннеля под Темзой с помощью примитивных технических средств. Единственное, в чем можно быть полностью уверенными, так это в том, что за все свои проекты сам Изамбард Брюнель заплатил довольно дорого – он пожертвовал ради них здоровьем, а потом и жизнью, покинув сей мир в возрасте всего лишь пятидесяти трех лет.

Второй раз Изамбард Брюнель оказался на краю гибели во время пожара на трансокеанском пароходе «Грейт Вестерн», упав с высоты 18-ти футов (приблизительно 5,5 метра) прямо на капитана судна. После этого несчастного случая конструктор восстанавливался несколько недель. Глобальной катастрофой с многочисленными жертвами чуть было не закончился спуск на воду исполинского океанского лайнера «Грейт Истерн»: