Читаем Жизнь Изамбарда Брюнеля, как бы он рассказал ее сам полностью

Попытки помочь штурвальным твердо удерживать румпель с помощью румпель-талей не привели к успеху. К вечеру, по мере того как волны стали сильнее бить в борт, вышло из строя сначала одно, а затем и другое гребное колесо – их полностью оторвало от центральных ступиц гребного винта. Ночь судно провело в совершенной беспомощности. Шторм бушевал почти сутки, его волны были высокими и протяженными. Корабль практически не мог им противостоять, и его очень сильно качало.

На следующее утро один из офицеров, осматривая вспомогательный штурвал на нижней палубе, обнаружил, что баллер[39] руля резко скручен как раз над тем местом, где он входит в корму. Руль направления был все еще на своем месте. Должно быть, эти повреждения произошли накануне вечером, в то самое время, когда корабль отклонился от курса. Они не были замечены штурвальной командой, возможно, потому что вся она собралась тогда у руля и румпель-талей; тем временем поврежденные части баллера, которые терлись друг о друга, в свою очередь повредили румпель. Баллер руля сломался из-за того, что металлическая часть была некачественно прокована.

Попытались поднять парус, но без особого успеха. Тогда, надеясь выровнять судно носом по ветру, дали обратный ход двигателям гребных винтов.

Как только судно стало пятиться кормой назад, неконтролируемый руль поворота при очередном ударе волны повредил ахтерштевень. Никаких других повреждений причинено не было, поскольку руль направления крепится с помощью штифта к основанию корабля и с помощью воротника, охватывающего баллер руля, к корпусу в надводной части кормы.

Когда шторм утих, удалось частично восстановить управляемость судна с помощью цепей, прикрепленных к задней части руля поворота. Покалеченное судно вынужденно повернуло к родным берегам. Через три дня оно с помощью нескольких небольших пароходов было благополучно доставлено в гавань Корка, а затем и до Милфорд-Хейвен. Там его поставили в док для замены руля, ахтерштевня и гребных колес. В результате аварии пришло осознание того, что гребные колеса изначально нужно было проектировать более прочными. Их крепления во время ремонта были значительно усилены.

Еще несколько рейсов прошли совершенно благополучно.

Помимо пассажиров, на борт брали большое количество груза. Поскольку фарватер косы Санди-Хук[40] не имеет достаточной глубины, пришлось идти через пролив Лонг-Айленд, чтобы затем подойти к Нью-Йорку как можно ближе по глубоководному участку. На обратном пути на «Грейт Истерн» погрузили в общей сложности 5300 тонн груза, из которых 4350 тонн составлял уголь; в результате средняя осадка судна составила 28 футов.

Корабль покинул гавань 17 августа и бросил якорь вблизи от Монток-Пойнт у самого входа в пролив Лонг-Айленд, чтобы взять на борт лоцмана. Во время остановки послышался сильный грохот, и судно слегка накренилось на борт. Прибывший вскоре лоцман сообщил, что судно прошло над рифом, который не был отмечен на картах.

В то же время было установлено, что пространство между двойной обшивкой в некоторых местах заполнилось водой. Тем не менее корабль благополучно проследовал в порт Нью-Йорка. Большинство пассажиров, сходя на берег, даже не догадывались о происшествии вблизи Монток-Пойнт, которое для любого другого судна оказалось бы фатальным.

После осмотра днища водолазы сообщили о пробоине во внешней обшивке длиной 80 футов и шириной около 10. Помимо нее, были обнаружены несколько мелких трещин. Господа Ренвики из Нью-Йорка, корабельные инженеры, высказали мнение, что эти повреждения можно ликвидировать, даже пока судно находится на плаву. Соорудили огромный деревянный кессон, повторявший контур корабельного борта. Его поместили так, чтобы покрыть большую трещину, и надежно закрепили цепями, проходившими под днищем судна. После откачивания воды из кессона и из поврежденного отсека корабля кессон герметически плотно прижался к борту (благодаря тому, что по мере удаления воды из кессона и из поврежденного отсека судна создавалась разность давлений внутри кессона и вне его). После этого туда смогли проникнуть ремонтники, чтобы заделать большую трещину. Качество работы оказалась вполне достаточным для того, чтобы в начале 1863 года корабль вернулся в Англию, где ремонт был окончательно завершен.

Начиная с мая 1863 года корабль совершил еще три рейса в Нью-Йорк. К тому времени между трансатлантическими судами возникла жесткая конкуренция. Пароходство не могло позволить себе на протяжении длительного времени работать в убыток. В 1864 году оно перешло в руки другой компании, состоявшей почти целиком из энтузиастов, которые, не теряя веры в возможности «Грейт Истерн», собрали деньги, чтобы после серии свалившихся на него несчастий дать кораблю еще один шанс.

В течение нескольких месяцев корабль бездействовал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии